сдержалась. Шевалье отошел к камину из белого мрамора и, беззвучно посмеиваясь, запустил руку в густые волосы на затылке. Сабина обожала этот трогательный жест, говоривший о смущении и не вязавшийся с его холодной самоуверенностью. Наконец служанка вышла, и девушка возобновила прерванный разговор:
– Готье сейчас жив?
– Да, он управляет моим поместьем и замком. – Габриэль поворошил кочергой прогоревшие поленья и, подбросив новые, вернулся на прежнее место. – У него не было семьи, потому-то он и прикипел к нам всей душой. Добрый, мудрый человек. Когда он вернулся из Леванта, я, десятилетний мальчик, уже давно нуждался в опытном наставнике. Отец успел посадить меня на лошадь и вложить в руку детский меч, однако всему остальному – преодолевать препятствия, повторять подсмотренные приемы рукопашного боя, запрыгивать на коня без помощи рук, стрелять из лука – я учился сам. Чтению и письму обучила меня мама, с ее же помощью я освоил латынь. Мы вместе перечитали почти все книги, имевшиеся в близлежащем аббатстве, настоятель которого был дружен когда-то с моим отцом: в голодные зимы отец не раз присылал в небогатую обитель лесную дичь из своих угодий, за что впоследствии благодарные монахи давали мне уроки математики, астрономии и философии. А вот всерьез научиться боевому искусству до возвращения Готье мне было не у кого. Оруженосец отца стал моим первым наставником. Кстати, в плену Готье помогал по хозяйству в одной мусульманской семье и немного выучил арабский язык.
– Так ты знаешь еще и арабский, – констатировала Сабина, помня о способностях своего возлюбленного.
– Ты, как обычно, преувеличиваешь, – заразительно рассмеялся Габриэль. – Я знаю лишь те слова, которые слышал от Готье.
Девушка улыбнулась, а затем, помолчав, продолжила расспросы:
– Ты раньше говорил, что мама умерла. А как давно?
Шевалье не всегда был щедр на воспоминания, и она спешила воспользоваться его разговорчивостью.
– Семь лет назад. И ровно столько же я не был дома.
– Она умерла от болезни?
– Да… Искала в заснеженном лесу заблудившихся крестьянских детей. Мама хорошо знала тропинки в наших угодьях, потому и вызвалась вместе с остальными прочесывать лес в поисках непосед. А после заболела и умерла.
Габриэль низко склонил голову и надолго замолчал, справляясь с нахлынувшими эмоциями, которыми многие годы ни с кем не делился.
– Прости, что своим любопытством причинила тебе боль. – Сабина села рядом на скамью и нежно погладила его по лицу.
– Ты приласкала меня, и неприятности разом исчезли! – сказал Габриэль с улыбкой и заключил девушку в кольцо своих сильных рук.
– Сеньор д’Эспри, вас незамедлительно требует к себе ее сиятельство!
Молоденький паж передал приказание, и в душе Габриэля колыхнулась тревога. Госпожа де Монфор частенько вызывала его к себе, но чтобы вот так срочно и официально?
Шевалье торопливо прошел на половину замка, которую занимала