ответил ей невнятным сипом. Она улыбнулась.
– Хорошо, что вы живете в пригороде, – сказала она ему, пока они брели вглубь заброшенного села. – Я посажу вам свои цветы.
– Они же погибнут.
– Вовсе нет. У меня, говорят, чрезвычайно легкая рука.
– Вы прилетели с ними?
– Да.
– Муж подарил перед разлукой?
– О, нет. Я почти свободна. Увы, мой брак… себя исчерпал. Я купила себе эти цветы сама. В аэропорту. Продавец выглядел очень уж несчастным, хотела его порадовать хоть какой-то выручкой.
– Это мило.
– Что мой брак себя исчерпал или что у продавца совсем не было выручки? – она посмотрела на него дерзко и игриво.
Гриша стушевался. К счастью, они уже стояли у дома.
– Гриша! У вас тут есть озеро! – она внезапно по-детски пальцем ткнула в окутанный пеленой дымки пруд.
– Ну, прудик, да.
– Проводите меня туда!
Он повиновался.
В пруду он в последний раз купался лет 7 назад. И то на спор. Вода в нем почему-то была вечно ледяная. Еще и дно не пойми что – то по грудь, то резко яма.
Она скинула обувь и подошла к воде. В ней отражалось небо в поволоке.
Зашуршала ткань. На берег упало платье. Под платьем ничего не было. Она вошла в воду, не дрогнула ни одна мышца.
Маргарита стояла по пояс в воде, прикрытая легким туманом. Она повернулась без всякого стеснения к нему.
– Вода чудная. Но прохладная.
Гриша кивнул. Она сделала пару шагов – и провалилась с высоким вздохом. Гриша сам не понял, как оказался в воде, в одежде и с нею на руках. И сам не заметил, как они оказались на берегу – в ледяных объятиях друг друга.
8
Гриша сидел на террасе и взглядом, полным обожания, скользил по глади пруда. Маргарита отогревалась в душе.
– Что же ты за человек-то такой! Пожилого человека… просто бросить! – он почувствовал тычок. И подскочил. За ним стояла бабушка и тормошила его своей изумрудной тростью. Он не слышал, как она подошла. – Месяц! Григорий! Месяц! Месяц я жду хоть какой-то весточки от внука. С войны, с фронта письма шли быстрее, чем тебя какая-нибудь несчастная смс. Ты подлец, Григорий. О покойниках плохо не говорят, но прямо как твой отец.
– Ба, ну ты чего…
– Твой отец тоже не проявлял ко мне никакого уважения. И дочь мою попортил.
– Пожалуйста, ну зачем…
– И впрямь. Уж как тебя воспитали, да. Только смириться. Что нового, внук? И когда ты уже бросишь эту бессмысленную хибару и переедешь в город? – бабушка достала из кожаной сумки портсигар и закурила, опираясь на свежеобструганный парапет. – Проклятая твоя Небосьёвка, – она взглянула на экран айфона. – Даже не edge. Вообще ничего.
– Ба, тысячу раз говорили, я не перееду.
– Дурь, сплошная дурь вместо ума. Новости?
Из дома вышла, вытирая капли воды с плеч, Маргарита. Увидела бабушку, медленно прикрылась и протянула руку.
– Добрый день, Маргарита.
– Тамара, – пожала руку бабушка. Гриша выпал от ее спокойствия. –