Дон Жуанности, а потому, что в моих отношениях с дамами, почему то очень быстро наступал момент, какой- то не естественной отчужденности, они словно избегали меня после близости, либо сразу (просто исчезали, оставив после себя только имя и не отвечающий мобильник), либо через очень короткий срок (от месяца до двух), который был очень мучителен для нас обоих, в попытках объяснить (со стороны слабого пола), почему нам непременно надо разойтись и сделать это сейчас и немедля.
В течении этого времени краткие встречи и такой же краткий секс превращались в разговор глухонемых, причем пытаемых в этот момент нацистами…. Ничего понять было просто невозможно, причинно-следственной связи между поступками и последствиями не улавливалось совсем, и я чуть не стал импотентом, возлагая всю вину на себя.
Но тут мне повезло и однажды мне не удалось случайно услышать мнение покинувшей меня подруги обо мне от третьих лиц. И было это мнение однозначное и в высшей степени превосходное, где после живописания моей красоты (души и тела, разумеется), а также моих же половых возможностей. При этом далее следовала невнятная и очень душещипательная часть, где дама рассказывала о безнадежном и драматическом разрыве отношений, но в части причин разрыва была все та же неопределенность.
Но я, по крайней мере успокоился, начал получать хоть какое-то удовольствие от встреч. Появилось чувство, что несмотря на бесперспективность отношений я даю женщинам, что-то хорошее и это знание примирило меня с потерями и явно сделало врачей сексопатологов значительно беднее.
Была так же попытка проконсультироваться у человека, которого я знал и уважал, но одного со мною пола (для вящей откровенности) и этим человеком стал дядя Ислам. К моему удивлению выслушал он меня внимательно, спокойно и с неподдельным интересом. При этом задал целый ряд наводящих вопросов, правда, с каким-то полицейским душком: просил перечислить места, где я знакомился со своими гетерами, их биологические данные (нет ли совпадений по цвету глаз, волос, росту и размеру груди), направление их обучения и т.д., после чего впал в некую паузу и долго (минут пять мне казалось, что он вообще спит) находился без движения. После этого изрек следующее:
– Живи Андрюша, как живешь, не беспокойся, но будь внимателен, скоро придет беда – настоящая любовь – и уже никто тебя не спасет. Тот, кто оберегает тебя, помочь не сможет, а тот, кто жаждет погибели твоей, только подтолкнет. Будешь в это время ты болен душой, слаб телом и очень уязвим, ценности твои станут другими, друзья станут бесполезны, а родственники (в лице твоей матери и меня) станут врагами…
Перспектива, однако, как я заметил, вырисовывалась безрадостная.
– Ты либо станешь счастлив – не зная границ – продолжил дядя Ислам – либо, что скорее, будешь безутешен от того, что счастья и покоя достичь уже не сможешь…Ты всю жизнь будешь идти и стремиться к любви, – добавил он немного помолчав -, а она сразит тебя как палач, внезапно, одним сокрушительным взмахом топора и отлетит