учиниша наместники и волостели… Не быша им (волостям. – Д. В.) пастыри и учители, но сотвориша им гонители и разорители»[107].
Все это приводило к скудости казны, несмотря на упоминавшийся уже экономический подъем. Впрочем, сам по себе факт, что экономический подъем, начавшийся ранее, продолжился и в годы «боярского правления», сомнений не вызывает. Более того, не усилились в указанное время и сепаратистские тенденции. Напротив, именно в 1534–1537 гг. было ликвидировано два крупнейших удельных княжества – Дмитровское и Старицкое.
Итак, в годы малолетства Ивана Грозного не было феодальной анархии[108], но определенный узаконенный обычным феодальным правом беспорядок имел место быть. Альтернативы такому феодальному беспорядку было две.
Первая – строительство того, что сейчас назвали бы «вертикалью власти».
Вторая – преобразование существующего порядка вещей в европейском ключе, например, рост местного самоуправления, в частности, превращение выборных земских, судейских и т. д. чинов – «целовальников» (название происходило от того, что выборные при вступлении в должность давали присягу исправно исполнять свои обязанности, сопровождавшуюся, по тогдашним нормам, целованием креста) в полноправных судей, в земские правительства, т. е. в полноправных носителей выборного властного начала.
Б. Н. Флоря спрашивает: могло ли, мол, сословное общество западного типа с автономными от государственной власти сословными структурами, возникновению которого-де помешал Иван Грозный, сложиться в отсталой аграрной стране?[109] Однако мы уже видели: предопричная Россия отнюдь не была «отсталой» и стремительно переставала быть «аграрной».
Как бы то ни было, правительство Адашева – Сильвестра пошло по второму пути. Князь А. М. Курбский, один из самых активных членов «Избранной Рады», писал по поводу этих реформ, что «царь должен искать совета не только у своих советников, но у всенародных человеков»[110].
Все сказанное подтверждает правоту советского историка А. А. Зимина (которую, несмотря на приводимые им самим факты, оспаривает Р. Г. Скрынников), еще полвека назад писавшего, что «нельзя усмотреть… стремление воскресить феодальную раздробленность ни у одной из групп княжеско-боярской знати. Речь может идти лишь о борьбе за различные пути централизации государства»[111].
С 1549 г. вместо веча (исторический опыт показывает: прямая демократия хороша только в условиях маленьких государств на манер Древней Греции) начали созываться всесословные выборные представительные органы – Земские соборы. На местах создавались выборные сословные местные самоуправления – «сходбища уездные».
Все проблемы центральной власти были разделены на «государевы» (личная жизнь монарха, например, его вступление в брак) и «земские» (общегосударственное