настолько велики, что Государь переименовал Санкт-Петербург в Петроград? – грустно спросила она.
− Да, − холодно цокнула языком красавица Вера. – Поэтому впредь хорошенько подумай, прежде чем заговорить с незнакомцем.
− Я полагаю, Вера права, − поддержала Марта, ласково погладив дочь по голове.
Печально уставившись в окно, Натали опустила голову на ладони. Приподнятое настроение вмиг исчезло. А Ольга Андреевна и Марта, не обращая на неё внимания, придались воспоминаниям:
− Ах, Петербург! Помню на Невском была отличная аптека. В ней продавали чудесные шампони, хвойные, яичные и крапивные. В Воронеже таких нет…
Глава 12.
… И, наконец увидишь ты,
Что счастья и не надо было,
Что сей несбыточной мечты
И на пол года не хватило,
Что через край перелилась
Восторга творческого чаша,
И всё уж не моё, а наше,
И с миром утвердилась связь, −
И только с нежною улыбкой
Порою будешь вспоминать
О детской той мечте, о зыбкой,
Что счастием привыкли звать!
Ксюша читала стихотворение Александра Блока под прелестную игру Натали на фортепьяно. Ото дня ко дню Ксюша становилась всё грустнее и грустнее, и серые глаза её, казалось, совсем потухли. Она терзалась печальными мыслями. Ксюше казалось, будто все те надежды и мечты, которыми она жила всего год назад, оказались ложными. И, что этой всеобъемлющей любви к Алексею Валерьевичу быть может, и не нужно было, если так скоро наступило уныние? Быть может, эта любовь была слишком велика для того, чтобы длиться вечно? Но ведь как ей хотелось, чтобы она была вечной. А может быть счастье и вовсе заключается в чём-то совсем ином, чем тихий семейный уют, служение супругу? И тогда она была слишком юна, чтобы понять это? Может быть, она поторопилась тогда, год назад, когда бросилась в своё замужество, как в омут головой? Может быть, зря не дал ей Алексей Валерьевич больше времени, чтобы разобраться в себе? Или всё-таки оно такое и есть, это счастье – буднично не интересное, предсказуемое, скучное, и напрасно она представляла его себе другим? Или это война так травит душу разлукой? Но как он там? Жив ли? Не болен ли? Вспоминает ли о ней? Не сомневается ли он в счастье с ней? Нет, разве возможно сомневаться в их счастье? В их самой светлой, самой искренней, бесконечной любви? Разве может такая огромная любовь стать маленько-маленькой и однажды исчезнуть вовсе? Тогда откуда взялась эта душевная паника исчезновения их любви, только их счастья?
И ответ к Ксюше пришёл сам собой. Такой простой и ясный − это страх. Страх перед возможностью потерять друг друга не по своей воле. Страх, что эта война разлучит их навсегда, не спросив на то ни чьего разрешения.
− Чего так тихо у молодых барышень?
− Злата! – обрадовалась гостье Натали.
− А я нынче видела сон, − сказала Злата. – Кубыть маменьки ваши и Вера уехали в Воронеж и дома вы совсем одни.
− В руку! – засмеялась Натали.
− Никакого волшебства, милая,