Впрочем, как и в том, что я тебя всю жизнь зову Лета, а ты меня Анджи, и, по большому счету, нет никаких причин ломать устоявшуюся систему.
– Между прочим, люди, – нравоучительным тоном произнесла сестрица, надевая маску многомудрого ментора, – должны перерастать и себя, и свои имена.
– Люди, – с не меньшей нравоучительностью ответил я, – должны для начала дорастать до своих имен.
Сестрица улыбнулась:
– Все может быть. Все может быть, – и, подмигнув, спросила, – ну что, будем убирать?
Роли распределились по росту: мне отмыть радио, Лете – стены и потолок. Сестра, конечно, тоже не баскетболистка, но до радио розетки доставала с пола, а уж взгромоздившись на табурет, могла покорить все настенное подпотолочное пространство, вызывая у меня прилив жгучей зависти. Я, конечно, всем демонстрирую полное равнодушие к своей низкорослости, а под настроение даже могу доказать, насколько маленьким быть лучше чем большим. Вот только себя не обманешь. Поэтому, забыв про радио, я сидел и с мечтой о подрасти, глазел на оттирающую следы яичницы Лету… И поэтому видел весь ее акробатический этюд от и до.
Вина, несомненно, лежала на казавшейся довольно крепкой на вид табуретке. Впрочем, поначалу она вполне оправдывала возложенное на нее доверие, выполняя обязанности прочного постамента. Однако, стоило потянувшейся за дальним пятном Лете уклониться посильнее от вертикали, как одна из ножек с легким треском отсоединилась от поперечных планок. Видимо, почувствовав под ногами некоторую неустойчивость, сестра сделала попытку обрести стабильность и, взмахнув рукой, ухватилась за радиорозетку.
Зачем она это сделала, не знаю. Женские существа, особенно моя сестра, весьма непредсказуемые создания. Сделала и все тут, а последствия… Последствия оказались довольно оригинальные, так как маленький рыженький квадратик героя корчить из себя не стал, а просто взял и оторвался, оставив на своем месте пару оголенных проводов. Не ожидавшая такого "предательства" Лета по инерции полетела прямо на стену. Да еще голову повернула посмотреть, что происходит. Короче говоря, стена, провода и сестрицын нос встретились. Именно в этот момент табуретка окончательно решила разваливаться на составляющие, отчего вся эта вавилонская башня с треском и завываниями обрушилась вниз.
– Вау! – невольно вырвалось у меня… Конечно, русский язык и богат, и могуч, но все же для эмоционального описания такого шикарного полета лучше американского "Вау!" придумать что-нибудь сложно… Правда, додумывать эту мыслю я не стал, а просто привстал, пытаясь полностью обозреть "руины".
Места на полу там было не много, однако сестрице удалось найти довольно компактное полусидящее положение. Вот только настораживало, что она не ругалась… И не шевелилась.
– Э?! Лета?! Ты как?
Видимо, никак. Как лежала, так и лежит.
– Лет?! – позвал я ее еще раз на всякий случай… Даже не шелохнулась…
Стараясь ни о чем не думать, я встал из-за стола и, подойдя к сестре, присел на корточки.
Она дышала. (Тут уж