Правила поведения стриптизерш. Елена Ровинская

он все смотрел… А потом кто-то вдруг прокашлялся, нарушив их тет-а-тет.

      Босаева, наверное.

      – Э-э-э, ясас, – сказала Алена по-гречески.

      – Здравствуйте! – горячо отозвался А.С.

      Новая любовь

      Две недели спустя, вернувшись из отпуска, Виталий с трудом опознал Алену.

      Она ходила по компании походкой тигрицы и улыбалась одними глазами. Так улыбаются женщины, когда они влюблены и думают, что они любимы. Возитель Пидоренко, – кличка с легкой руки кого-то из баб, прилипла к нему навеки, – доверчиво сидел на ее плече.

      Алена едва замечала его присутствие.

      Водитель то и дело крутился поодаль, не приближаясь, но и не отдаляясь. Следил, чтобы эту новую, сверкающую Алену, никто другой не увел. Она терпела его, как терпят давно надоевшую, но слишком дорого купленную вещь.

      Алена была расслаблена, накрашена и одета в какую-то хрень, как видно, по европейской моде. Все девушки на компании в голос пели, как эта хрень сексуальна. На вкус Виталия ее платье смотрелось, как полотенце, но… ей бы пошла и тряпка, такое у нее оказалось тело. Похоже, она где-то загорала. Забранные в высокий хвост волосы, были завиты на концах. Вместо сигарет она жевала жвачку.

      Он удивился: женщина никогда не бросает курить вот так. В понедельник. На ровном месте. И сразу вспомнилось, как месяц назад, она, потухшая, тосковала в курилке. Странно было помнить, что эта женщина могла тосковать. Теперь тосковал Сидоренко. Она же раздувала ноздри и трясла головой, как раздраженная лошадь.

      – …да насрать мне, какое у тебя расписание. Я сюжет пишу, а ты мне мешаешь!

      – Ален? – позвал Афонин, которого раздражала их возня за спиной. – Как Станиславского по имени отчеству? Я на аккредитацию заявку пишу.

      Она обернулась. Ее волосы, собранные в хвост, хлестнули по монитору. Глаза сверкнули возбужденно и радостно. И вместе с ней обернулись сразу все в кабинете.

      – Александр Сергеевич! – раздраженно грянул нестройный хор.

      – Да, – мечтательно подтвердила Алена.

      И на миг, Афонину померещилось, что он глядит в глаза Ирочки.

      – Почему все это происходит со мной? – протяжно грянул Хомяк в телефонную трубку.

      Он раздраженно расхаживал по пустой курилке, не зная, что над его лысой головой, на пожарной лестнице, сидит сама Фирс.

      – Почему говно все время прибивает к моему берегу?

      – Карма у тебя такая, Виталь, – сказала Алена.

      Сказала мысленно, молча и яростно уставилась в телефон. Ей ужасно не хватало охранника Михалиса, готового прикрыть ее дерзости. Защитить от ответной реакции гостя. Хомяк, понятно, на гостя вообще не тянул. Но врезать мог. Алена это учитывала.