из дома без куртки, с кружкой в руке.
На улице было холодно и снежно. Небо казалось черным, но ясным и звездным – настолько, что захватывает дух от величия всего и собственной ничтожности, хотя всего лишь стоишь на крыльце своего дома.
Сначала я собиралась сбегать к Ларссонам, потому что они живут к нам ближе всего, но у них было темно, так что я перешла дорогу и направилась к Росенам. Дорожку к дому они почистили от снега, но на вид она всё равно оставалась скользкой и казалась длинней обычного, а высокие кусты заслоняли собой свет фонарей с улицы. На столбе прямо возле дома висела лампа, но Росены ее, как обычно, не зажгли. Однако в их окнах, по крайней мере, горел свет, и я пошлепала туда в темноте, не видя собственных ног.
Дверь мне открыла Инга. Она насыпала мне полную чашку сахара и задала всего-навсего четыре вопроса:
– Ага, стало быть, вы что-то печете так поздно вечером? (Вроде бы очевидно.)
– Тебе не холодно? (Холодно.)
– Что же мама не сказала тебе, чтобы ты надела куртку? (Не успела.)
– Папа уже вернулся? (Нет.)
Когда Инга закончила меня допрашивать, я осторожно начала спускаться обратно на дорогу. Это оказалось куда сложнее, поскольку теперь мне надо было ровно держать кружку, до краев заполненную сахаром. В окне нашего дома по другую сторону улицы я видела маму, которая возилась с тестом. Окно манило теплом и светом среди холодных блесток зимней ночи.
Пройти в темноте всего несколько шагов, миновать засыпанные снегом кусты – и я снова окажусь на освещенной улице. Но тут он выскочил из кустов рядом с почтовым ящиком Росенов. Я так испугалась, что рассыпала половину сахара.
Он был высокий и тощий, в просторном старинном пальто и гигантской меховой шапке. В темноте я не смогла разглядеть лицо, но мне показалось, что он усатый.
– Подожди! – окликнул он меня. – Стой! Подожди! Не бойся!
Не бойся? Сердце отчаянно колотилось в груди, и я только не могла решить, что лучше – бежать назад в надежде, что Инга откроет дверь, или нестись прямо к маме.
– Это важно, – продолжил он. – На карту поставлено будущее! На карту поставлено всё… жизнь! Ты должна меня выслушать!
Он положил мне на локоть свою тяжелую руку. Я замерла, превратившись в ледяной столб.
– Прости, – проговорил он и убрал руку. – Не хотел тебя пугать, но… это очень важно! Но сперва я должен узнать… ты рыба?
– Да, – прошептала я в ответ неожиданно сиплым голосом, едва слышным в темноте.
Потому что я действительно Рыба – родилась четырнадцатого марта, под знаком Рыб. У меня есть маленький серебряный кулончик на цепочке в виде двух рыбок. Его мне подарил папа.
– Тогда всё сходится, – проговорил незнакомец. Он быстро поднял глаза и посмотрел на небо. – Сегодня ясная ночь.
Теперь я окончательно убедилась, что у него не все дома. Пора уходить, живо!
Я успела сделать лишь пару шагов – незнакомец воскликнул:
– Подожди! У меня для тебя важное задание!
Он снова положил руку мне на локоть. В другой