конкурс. Времени для сна совсем не осталось. Жила она на съёмной квартире, так что чаще оставалась ночевать в детсаду.
Как-то одну девочку из группы привела в садик мать. Зоя не сразу узнала женщину: лицо её было чёрным, губы слились в едва видимую ниточку. Она ни на кого не смотрела и не разговаривала, молча раздела дочку и долго гладила её по голове.
– Что с ней? – шёпотом спросила Зоя директрису.
– Лучше её не трогать. Похоронку вчера получила. А сейчас снова на завод пойдёт…
Стенд был почти готов, когда директрисе позвонили и попросили Зою явиться в райком комсомола. Сказали: срочно. Трамваи и автобусы ходили редко, долго шла пешком. Там её сразу провели в актовый зал, где собрались уже человек сто, все комсорги. Через несколько минут к трибуне вышел новый секретарь райкома и сказал без всяких предисловий, что есть приказ товарища Сталина: для работы в тылу врага нужны лучшие из лучших.
– Добровольцы есть?
Руки подняли человек двадцать. Зоя – в числе первых. Остальных отпустили, предупредив о неразглашении. К оставшимся секретарь спустился со сцены в зал.
– Тут в основном девушки. Хочу спросить вас особо и каждую в отдельности: готовы ли вы выдержать все тяготы военной жизни, а если попадёте в лапы врагу, – способны ли вы вынести боль и нечеловеческие пытки, способны ли вы отдать жизнь за Родину? Кто не уверен в себе – лучше сразу уйти, никто вас не осудит…
Никто не ушёл. Тогда стали вызывать по одному в отдельный кабинет, где военный без знаков различия разговаривал с каждым кандидатом. С кем-то дольше, кого-то быстро отпускал. С Зоей беседовал минут пять. Спрашивал подробно про родителей, даже про сценарии её праздников в детсаду. Потом пожал руку:
– Поздравляю: вы приняты курсантом разведшколы. Отныне всё, что здесь говорилось, является строжайшей военной тайной. Завтра с девятнадцати-ноль-ноль – начало занятий здесь же в райкоме, на втором этаже, вам покажут.
– У меня же дети! Их иногда и до ночи не забирают!
– Всё, что нужно, директору вашего детсада будет разъяснено.
Так началась её новая, строго секретная жизнь. С утра – детсад и выдуманные весёлые праздники, вечером – основы взрывного дела, различные виды стрелкового оружия, работа на радиостанции, по выходным – стрельбище. В чём конкретно будет заключаться их задание, никто из преподавателей не собирался рассказывать. Просто говорили, что есть приказ – ничего не оставлять врагу. Они должны срочно научиться стрелять, взрывать, поджигать – любой ценой выполнить приказ товарища Сталина. Земля должна гореть под ногами захватчиков!
…Всё в жизни стало другим. С подружкой Клавой встретилась на бегу, сказала только, чтоб не сердилась, но нет ни минуты, «к смотру готовлюсь, очень много работы». К тёте Маше, у которой снимала угол, забежала рано утром, взяла только самое необходимое…
Мирная жизнь кончилась. Можно сказать, на военном положении, в две смены: до половины седьмого – в детском саду, с семи – бесконечные занятия на рации, лекции