раз у нее все равно захватывало дух.
– Красавец, – прошептала она. – Холодный, недосягаемый красавец.
Перед ней поднимался Эверест со всеми его вершинами, уступами и отвесными склонами. Над вершиной клубился белый дымок. Уилла знала, что это не дым, а поземка, поднятая высокогорными ветрами. Но ей нравилось представлять горного духа, пляшущего вокруг своего высокого далекого дома. Тибетцы называли Эверест Джомолунгмой, что в переводе означало «горная богиня-мать».
Уилла находилась в нескольких милях от деревни Ронгбук, на одноименном леднике. Отсюда ей открывался вид на северный склон могучей горы. Снова и снова разум говорил Уилле, что подняться на эту чертову гору невозможно. Но всякий раз, когда она смотрела на северный склон, на неприступные утесы и снежные поля, сердце не желало слушать. А если попробовать достичь того уступа? Или того отрога? А вот эта скала… отсюда она кажется крепким орешком, но если альпинист очень опытен и погода ему благоприятствует… очень опытный альпинист, снабженный кислородным баллоном… что тогда?
Без кислорода нечего и думать о подъеме на Эверест. В этом Уилла была уверена. Тогда, поднимаясь на Мавензи, одну из вершин Килиманджаро, она очень страдала от высотной болезни. Но высота Мавензи не достигала и семнадцати тысяч футов. Что случится с человеком на высоте в двадцать девять тысяч?
Уилла знала первые симптомы высотной болезни: нескончаемая тошнота и рвота, опухание лица, рук и ног. Дыхание становится болезненным, изматывающим процессом. Все это она испытала на себе. Чем выше, тем сильнее проявляются эти симптомы. Потом высотная болезнь добирается и до самих легких. Начинается сухой, отрывистый кашель. Затем поднимается температура. Нередко альпинист начинает кашлять кровью. Если высота щадит легкие, то набрасывается на мозг. Голова разрывается от непрекращающейся боли. Мысли путаются. Зрение теряет четкость. Альпинист утрачивает контроль над руками и ногами. Спасает только незамедлительный спуск. В противном случае альпиниста подстерегает паралич, кома, а затем и смерть.
– Зачем? – спрашивали ее те, кто не способен понять, какая сила заставляет альпинистов штурмовать вершины.
Если бы я смогла показать это зрелище, этот великолепный Эверест, взметнувшийся в синее небо, думала Уилла. Нетронутый, девственно-чистый, неистовый и устрашающий. Если бы они увидели снимки, то перестали бы спрашивать.
И вскоре это случится. Ее гималайские снимки будут опубликованы. Она сфотографировала почти все, что требовалось. И мир собственными глазами увидит то, что невозможно достоверно описать никакими словами.
– Пошевеливайся, старая жердь! – прикрикнула Уилла на яка.
Она поплотнее натянула на уши меховую шапку и хлопнула руками в рукавицах. Як тронулся. Уилла слегка поморщилась. Увечная нога начинала болеть. Совсем немного. Но потом это «немного» усугубится, а у нее сегодня нет времени возиться с ногой. На леднике Ронгбук ей не нужны дополнительные хлопоты. Она рассчитывала добраться туда к полудню и сразу