хоромы, конечно, но и не шалаш. Приезжай, сам все увидишь.
– Значит, ты согласна? Можно к тебе на День труда?
– Да! – выпаливает она. Лиланд тоже пообещала приехать на Нантакет на День труда, но это не точно. – Mi casa es tu casa[13].
– Спасибо, Мэл!
В голосе Купера она слышит благодарность и воодушевление. Мэлори вешает трубку и проводит рукой по отполированным временем перилам веранды. Как здорово, что у нее наконец есть что-то, чем она может поделиться!
Задержимся в этом дне, когда Мэлори говорит с братом. Кожа у нашей героини приобрела густой бронзовый оттенок, а русые волосы мышиного оттенка заметно выгорели на солнце. Мэлори теперь почти блондинка. Она похудела на три с половиной килограмма – по ощущениям, дома нет весов. Ее нынешнюю форму не сравнить с тем, что было раньше, а все благодаря спортивному велосипеду, который она купила по объявлению в местной газете.
Домик тети Греты теперь принадлежит Мэлори. Юрист Эйлин Бирс ведет сделку и следит за тем, чтобы в налоговых и страховых документах фигурировало имя новой владелицы. Все готово: печать, подпись. Однако кое-что не дает Мэлори покоя. Ей не хватило смелости задать вопрос Старику, поэтому она спрашивает у Эйлин:
– Разве дом на острове не должен по праву достаться Рути? Они с Гретой ведь были… – нет, она не скажет «сожительницами», но как тогда их назвать? Подруги? Любовницы? – Партнерами.
– Руфь получила дом в Кембридже, – отвечает юрист. – Ей по душе городская жизнь. Грета ясно дала понять, что завещает дом на Нантакете тебе. Когда она составляла завещание, то сказала, что для тебя это место было волшебным.
Волшебным.
Мэлори проводила на острове школьные каникулы до самой смерти дяди Бо. Она помнит, как неловко чувствовала себя, впервые приехав к тете с дядей на каникулы: своих детей у них не было, и, по словам мамы, они вообще не представляли, как обходиться с детьми.
– Хорошо, что они пригласили тебя, а не брата, – продолжала Китти. – С тобой никаких хлопот, ты только и делаешь, что читаешь.
Одно отделение в чемодане Мэлори было до отказа забито книгами: Нэнси Дрю, Луиза Мэй Олкотт, контрабандная копия романа Джуди Блум «Ты здесь, Бог? Это я, Маргарет»[14]. В последующие годы чемодан Мэлори заметно полегчал: оказалось, что в большой комнате целую стену занимали книжные полки. Летом дядя и тетя переставали читать ради работы и читали ради удовольствия. Шесть лет подряд Мэлори знакомили с произведениями Джудит Кранц, Германа Воука, Даниэллы Стил, Джеймса Клавелла, Барбары Тэйлор Брэдфорд и Эриха Сигала. Ни одна книга не была под запретом, не было такого романа, для которого гостья была бы «слишком мала», и не было ничего важнее чтения. В доме на острове чтение считалось самым священным занятием из доступных человеку.
Мэлори обожала дом дяди с тетей. Зал представлял собой огромную комнату с деревянными балками и темно-коричневыми деревянными панелями. В нем стояли пыльный кирпичный камин и жесткий твидовый