приходится это делать?
– Приходится.
– Слушай… почему ты попросила аналитику?
– Чтобы быть в состоянии отвлечь внимание от основной своей работы и быть в курсе всех передвижений политического противостояния.
– Это ведь заготовленный ответ.
Шанталь закрыла свой блокнот.
– Я была фотокорреспондентом в горячей точке, в Алеппо. Иногда писала репортажи для видео репортёров, когда у тех не было на это времени. Однажды мы поехали за город, чтобы сделать репортаж про тех, кто был на передовой. И попали в кольцо окружения. В котёл. Нашего водителя убили, не посмотрев на дипномера. За руль сел другой журналист, он вывез нас с линии военных действий, но к самой границе кольца, дальше ехать было невозможно, потому что заканчивался бензин, а запасную канистру продырявило осколком. Мы могли попросту не доехать до следующего относительно безопасного места. Всю ночь мы провели в развалинах старого КПП, не могли дать центру знать, что мы живы, потому что не было никакой связи. Мы пытались связаться, по очереди иногда выходили на дорогу, чтобы попробовать поймать сигнал. Утром нам это удалось, и к полудню за нами приехали. В ту ночь я поняла, что нет ничего лучше тишины. Когда в радиусе нескольких миль никто не стреляет. Когда можешь просто спать, зная, что тебя не убьют.
Шанталь снова подняла взгляд к небу.
– Там я познакомилась с Сашей.
– Он был там?
– Он был тем корреспондентом, который сел на место убитого водителя.
Девушка очень натянуто улыбнулась.
– Теперь понимаешь, почему я предпочитаю не ездить с ним. Манера его езды с того дня… не изменилась.
Дастин продолжал смотреть на Шанталь, ничего не говоря. И та продолжила после некоторой паузы:
– Когда мы вернулись, Саша сделал мне предложение. И попросил, чтобы я больше никогда не ездила в горячие точки. Он тоже перешел на местное вещание. Но он знает, чем я занимаюсь сейчас. Я не могу иначе. Часть меня все равно осталась там, в Алеппо. Это как синдром у военных.
– Ты скучаешь по войне.
– Да, – Шанталь вновь попыталась усмехнуться. – Не самый хороший синдром для девушки.
– Поэтому ты ведешь подпольную войну. Как и Сардиус.
– Именно.
Дастин отвёл взгляд к фонарю, не обращая внимания на то, что тот слепит глаза. Отчего-то он не был удивлён. Шанталь сразу казалась необычной девушкой. О деталях прошлого можно было только догадываться. И вот какое оно было.
– А почему… Сардиус этим занимается?
– Думаю, я не вправе это рассказывать.
– То есть, есть причина?
Шанталь обернулась к Дастину.
– По-твоему, собственной жизнью можно рисковать просто так?
– Да, глупый вопрос. Извини. А Гарри?
– Гарри просто хороший друг Сардиуса. Они учились на одном курсе, но на разных факультетах.
Шанталь поднялась, подобрав полы пледа, чтобы не запутаться в них.
– Ладно, я пойду спать. Иначе ты прав, завтра не встану. Погасишь фонарь, когда надумаешь