я не брезгливый.
– Спасибо… В понедельник ведь выдадут стипендию?
– Ну да.
– Сколько я тебе буду должен?
Юноша поднял взгляд, словно начав считать, но после пожал плечами:
– А сколько дашь за эту гадость?
– Не гадость…
– Забудь. Нисколько.
– Но…
– Ты ведь притащил мне в первый день яблоки. Теперь мы в расчёте.
Рафаэль снова удивлённо моргнул и, наконец, улыбнулся. Желудок благодарно заурчал, мальчишка откинулся к спинке стула.
– Карл, почему ты это делаешь?
Юноша на несколько мгновений замер, после поднял взгляд к мальчишке.
– Чем вызван вопрос?
– Просто…
– Если «просто» – то жалко на тебя смотреть. Ты и так мелкий, а тут ещё и за сущую мелочь, а не время, потерял в весе. Меня бы стали обвинять в том, что я отнимаю у тебя деньги и морю голодом.
– Я напоминаю тебе кого-то?
Рафаэль съёжился. Он увидел, увы, знакомую эмоцию во взгляде Карла. Это был гнев. Однако его не одёрнули, как в прошлый раз. Юноша спокойно поднялся и взял свою миску.
– Зришь в корень.
Он отвернулся к раковине и начал мыть ту немногочисленную посуду, которая была.
– Кого?
– Иди спать. Ты поел – и тебя вырубит где-нибудь в ванной, если сейчас же не уснёшь.
Рафаэль понял, что больше ничего не добьётся. Спросить про Холдена? Или не рисковать? Мальчишке уже открыл рот, чтобы задать вопрос, но какое-то невольное движение Карла отпугнуло его. Рафаэль смутился, выдохнул «огромное спасибо» и прошёл к кровати.
– А посуду за собой мыть тебя не учили?
Рафаэль покраснел, быстро обернувшись, но Карл лишь усмехнулся.
– Иди спать, светлячок.
Глава 4
Дом наполняли если не крики, то голоса, разговаривавшие на повышенных тонах. Ссорились мужчина и женщина. Их вопли проникали в самые отдалённые уголки деревянного дома, в каждую комнату, в каждый предмет, в каждую душу. Но лишь одна такая душа пыталась укрыться от этих криков. В небольшой комнате на полу, прислонившись к стене спиной, прижав колени к груди и обхватив голову руками, сидел мальчишка. Он сдавливал виски пальцами, запустив их в рыжие пряди волос. Глаза были зажмурены, парня трясло.
– Хорош охотник будет, нечего сказать! – раздался мужской крик. – Я не соглашался на такое, ясно тебе?
– Думаешь, мне в радость его воспитывать? – отозвался женский голос. – Этого сумасшедшего.
– Так давно бы сдала его в сумасшедший дом!
– Это болезнь, вообще-то.
– Плевать мне на то, болезнь это или нет, лечить этого оборванца из своего кармана я не намерен!
Мальчишка поднялся, всё ещё жмурясь, сделал несколько шагов вперёд, наткнулся на полку, отшатнулся и упал, скрючившись на полу, снова схватившись за голову. После он отполз под кровать.
– Его отец был такой же странный.
– Что ж ты за такого вышла?
– Мне лет-то сколько было? Пора было, выдали!
– К чёрту его, я не потерплю