норы, презренный Анубис, сын шакала и дворовой шавки! К тебе взываю я – Артанаог, бог самоубийц!» – возвестил старший бог и с бесстрашием смотрел как открываются врата мира подпольного, и вздрогнули все, когда услышали какофонию кричащий и стонущих людских голосов, наполненных ужасом и болью. И, как и в первый раз, из норы шакала поднимался темный тяжелый дым восходя все выше и выше, к самому потолку яруса Великого Октаэдра. Такое вот представление, и пока все внимали увиденному и услышанному, из своего царства поднимался Анубис, но поднимался он не один, ведь подле него шел крупный пес с оскаленной головой. Артанаог усмехнулся и выхватил кривую саблю, испещренную всевозможными рубцами и зубьями. Однако больше он не успел ничего, даже рот повторно открыть, чтобы высказаться, чего говорить о том, чтобы блокировать выпад? Голова Артанаога была отделена от тела без звука, без помпы или возвышенных речей. Тело бога самоубийц растеклось грязной водой по полу Великого Октаэдра, а сила, хранимая в голове, отошла победителю. Пес Анубиса злобно рыкнул, фыркнул и вместе с хозяином повернулся для того чтобы вновь скрыться в его чертогах, но вдруг, кто-то еще набрался храбрости, и не промолчал.
«Почему ты столь жесток?!» – задала вопрос Исис, Высшая равная Анубису. Вокруг Богини поспешно расступились прочие создания, позволяя ей вести свой диалог, без их участия. И как ни странно, но Анубис, несший в руках силу Артанаога остановился и обернулся к ней.
«Не стоит путать милость с жестокостью, красотуля» – не оборачиваясь ответил шакал глухим голосом, прозвучавшим из глубины маски и продолжил спускаться, как ни в чем ни бывало.
«Постой и ответь мне, Анубис! За что ты убил Артанаога?» – вновь заговорила та, кого мрачный жнец назвал «Красотулей».
«За дела твои, да воздастся тебе! Он умер за дела свои» – легко ответил Высший, вновь не обернувшись, а затем закрыл лаз в свои чертоги, откуда до сих пор слышались крики и плачь страдающих душ.
Больше никто не осмелился даже вполголоса обсуждать убийцу, но это только в первые мгновения, чуть позже во всем Великом Октаэдре не было места, где бы хоть кто-нибудь не обсудил жестокое божество и его безграничную наглость. И лишь Высший Руфацил Ултуус размышлял на пару с Саанулитом о том, из чего сделана секира Анубиса, если она даже не заметила доспеха Артанаога, сотканного из последних слов, умирающих? Бог войны желал получить это оружие в свои руки, чтобы навести порядок среди равных и избавиться от лишних. Руфацил же в то же время искренне желал разгадать саму загадку сплава и ответить самому себе на незаданный вопрос – в чем секрет этого сукиного сына.
Все Боги так или иначе, но общались между собой, а потому очень многие их изделия и идеи становились общим достоянием, но только два Высших Бога никогда не делились своими успехами или неудачами перед другими. Как нетрудно догадаться, оба они были «над» и «под» остальными, но только вот если до верхнего бога дел никому не было, то нижнего Анубиса