На краткий миг показалось – нашей гостинице и окрестным домам, вырванным из плена темноты, суждено перенестись на дно холодного океана. Сейчас окатит дождём: не зря тучи стремились напиться из озера…
В щедро освещённой гостинице никто не спал. Лишь после того, как я частично посвятил всех собравшихся в секрет красхов и свои планы, возбужденно зашумели купеческие слуги, оспаривая места подальше от окон. Стоя на лестнице, я следил за происходящим.
– Эй, чародей, – окликнул меня Беранель. – Делай хоть что-нибудь, наконец!
– Всё, что мог, уже предпринял.
Озарённая всеми, попавшими в наше распоряжение лампами, гостиница сияла, словно храм во время праздничного обряда.
– Пусть начинают играть, – негромко скомандовала Нюка.
Я подал знак, отчего семеро таких же, как и мы, пойманных в этом городишке музыкантов, расположившихся на лестнице между вторым и третьим этажом, взялись за инструменты. Превозмогая страх, они принялись наигрывать самые весёлые и быстрые походные и военные песни.
– Чтобы остальные не струсили, – убеждала меня ещё до заката горгулья. – Вы, люди, падки на весёлые мотивы. Настроение у вас повышается, боль меньше чувствуется, быстрее действуете и соображаете.
– С чего ты взяла? – удивился я.
– Этому во всех Орденах учат магических! Ты не знал, что в начале обучения будущие маги накладывают чары под музыку? Впоследствии, у настоящих магов музыка внутри всегда звучит, отвлекая от грусти и пораженческих мыслей!
– Радость моя, я не маг. И никогда им не стану, не обольщайся, – пробормотала я, не найдя подходящих слов благодарности за её старания.
В который раз горгулья оказалась права. Зависть берёт, насколько скотина умная! Недовольные вначале купцы и их слуги как-то необычно быстро успокоились. Некоторые даже начали притопывать и покачиваться в такт мелодии. Мне и саму захотелось маршировать, правда, на праздничном параде, а не перед реальной битвой.
От волнения я не мог усидеть на месте, начал прохаживаться по общему залу, пока Беранель не рявкнул раздраженно:
– Не мельтеши!
Пришлось взять себя в руки. Расположившись на лестнице между первым и вторым этажами, я, по выражению Нюки, «приготовился обозревать окрестности». И к своему позору заснул. Липкое покрывало сновидений успело плотно укутать мои невнушительные плечи, как что-то загрохотало. Я подскочил. Сердце в груди загудело громче набата.
– Стоять, кролики перепуганные! – заклокотала из-под потолка Нюка отпрянувшим от окон людям.
Оказывается, всего лишь задремавший жрец Всевеликого свалился со стула. Специально или нет, некогда выяснять. Разозлившись больше на себя, чем на него, я отправил служителя в кладовку под лестницей и пригрозил запереть, если тот ещё раз покажется мне на глаза.
Дабы не растерять остатки купеческого уважения, я поспешил отрабатывать обещанный гонорар, выглядывая в окна, заодно проверяя магические маячки: не потухли ли, не разрядились?