к двери, но Скуро загородил ему дорогу:
– Вы должны пойти к ней! – твердо сказал он ему.
Фрэнк Браун стоял растерянный и нерешительный.
Ничего иного не оставалось делать, как подчиниться.
Если оскорблённая гордость и гневное презрение могли его сделать господином над каждым в отдельности, то все вместе они всё же могли заставить его остаться.
Фрэнк закусил губы и молча приблизился к Терезе.
– Ты был здесь всё время? – спросила она. Он молча кивнул головой. – Что здесь было?
Её вопросы оскорбляли его: как будто она чинила ему допрос. И, несмотря на это, он ей ответил:
– Ты была в экстазе.
Она помолчала секунду, потом тихо сказала:
– Да.
Фрэнк ждал; но она медлила и тогда он резко спросил:
– Чего тебе нужно от меня? Я хочу уходить… слышишь? Оставайся одна со своим пророком.
Она сразу вскочила и одним прыжком очутилась около него; её горячее дыхание касалось его лица, взгляд её глубоко вонзился в него.
– Или ты уже забыл, кто меня водил к нему?
Фрэнк принял вызов.
– Это был я! – громко воскликнул он. Посмотрев в сторону и увидев рядом с собой американца, он рванул его за руку и поставил перед собой.
– Это был я! – резко повторил он. – Я сделал Пьетро Носквера пророком, а тебя – святой. Я играю вами, как куклами. Вы – мои произведения: глыбы глины, в которые я вдохнул жизнь.
Тереза смотрела на него, как бы читая его мысли.
– Ты хочешь уйти? – спокойно спросила она.
– Тебе нет дела до того, остаюсь я или ухожу. Но, раз ты спрашиваешь, могу ответить тебе: послезавтра, в два часа дня, я уезжаю с почтой.
Она спокойно улыбнулась.
– Почта уйдет послезавтра, но ты не уедешь!..
Она повернулась к присутствующим и, повысив голос, приказала:
– Вы слышите? Он не должен уезжать. Передайте всем в деревне, что он не может уехать!
Фрэнк схватил руку Терезы и начали её трясти:
– Что? – закричал он. – Я не поеду? Нет, я поеду!
– Пусти руку, ты делаешь мне больно, – сказала она и вновь повторила: – Нет, ты не уедешь. Ты принадлежишь мне.
Фрэнк рассмеялся ей в лицо.
– В самом деле? А я-то всё время думал противное.
Она спокойно взглянула на него.
– Замолчи лучше. Что ты хочешь сказать: что я была твоей любовницей?.. Кому ты это скажешь: мне? – я это знаю. Другим? Но в деревне это каждому известно. Я лежала в твоих объятиях – и не отрицаю этого; не отрицаю и более важного: что это ты указал мне путь, ведущий к Богу. И Пьетро так же, как и я, не станет этого отрицать. Скажи это ему сам, брат…
Американец помедлил немного, затем громко начал:
– Да, он указал мне дорогу.
– Ты слышишь? – сказала Тереза. – И я тоже скажу, что ты сделал. Ты водил меня к пророку, хотя знал, что я не хотела этого; ты говорил мне о вещах, о которых я раньше ничего не знала. Мы хорошо знаем, что Бог послал тебя! Но мы знаем также, что ты сам не веришь