Драгомир хотел назвать ее по имени, но точно не помнил, как её зовут. – Вам удобно с таким грузом ходить?
Женщина вновь задохнулась от возмущения. Она несколько секунд пыталась прожечь Драгомира взглядом, полным праведного, насколько это применимо к женщине её профессии, гнева. Он с трудом удержался от соблазна сказать ей, что он передумал и ей нужно раздеться.
– Да… да пошел ты!!! – высоким голосом выкрикнула она и вышла, чуть ли не бегом, громко хлопнув дверью.
– Так ты точно привлечешь стражников. – Тяжело вздохнул Драгомир, опускаясь на кровать. – Хотя, чего я переживаю, они будут только рады. Тем более всё оплачено.
Прикрыв глаза, он задумался над произошедшим. Снова. Снова в голове возник образ той, с кем дальше поцелуев дело не зашло. И к счастью, и к сожалению. «К сожалению? Что ещё за глупость? Её отец сначала бы выдрал тебе зубы, потом вырвал бы ногти, потом отрубил бы член и ты бы его съел. И только после того, как ты поблагодарил бы его за трапезу, лишил бы твоё тело тупой головы». Этими мыслями Драгомир попытался отогнать наваждение, но тщетно. Перед его внутренним взором предстала Катарина Тореч, такой, какой он её помнил. Тонкая, словно тростинка. Длинные светлые волосы собраны в толстую косу. На лице едва заметные веснушки. Ярко-алые пухлые губы, созданные для поцелуев. А самое главное – живые ярко-голубые глаза, глядящие на него с надеждой и нежностью. Катарина рассказала, что отец сосватал её за Гневаша Карантича и завтра она должна будет покинуть отчий дом, чтобы войти в новую семью. Девушка совсем этого не хотела, она готова была бежать с Драгомиром куда угодно, жить где угодно, лишь бы с ним. Ведь она ещё не дала никаких клятв. Да, он помнил в её ярких глазах нежность и надежду, потому что не хотел помнить в них, уже потухших, разочарование. Ему не хватило духу пойти против воли её отца. Драгомир помнил каждое слово, сказанное им в тот день.
– Ты не давала никаких клятв. Ты вольна делать, что угодно. Однако я, зная, что мы никогда не сможем быть вместе, принял духовный сан и дал обет хранить целибат.
Ложь. Подлая, мелкая ложь. Куда проще соврать в глаза любимому человеку, чем сказать честно: «Прости, но я не могу этого сделать, потому что боюсь твоего отца». Конечно, за прошедшие годы он много раз думал о том, как повернулась бы жизнь, поступи он тогда иначе. Может им бы удалось скрыться от князя Гаспара где-нибудь на севере. Они жили бы в рыбацкой хижине. Драгомир бы ловил рыбу, Катарина нянчила детишек, будучи настоящим украшением той местности, где они оказались бы. Наверное, они бы даже были счастливы. Какое-то время. Но положа руку на сердце, он прекрасно понимал – они оба созданы совсем не для такой жизни.
На следующий день они разъехались в разные стороны, чтобы никогда больше не встретиться. Катарина к будущему мужу в Киранье, а Драгомир в Каармант, где его ждала служба. Нет, не духовный сан. Ему было уготовано стать одним из писарей Его Святейшества. Катарина Карантич, конечно, узнала о его лжи, и простить не смогла. По-другому он не мог объяснить того, что за все годы она ни разу не попыталась