ложку и опустила в чашу. Я не стал ее останавливать. Гильвес вряд ли хотел бы ее отравить, а даже если бы и хотел, делал бы это не так самоубийственно. Он вел себя странно, но был явно неглуп.
– Похоже, вы своих охранников не очень жалуете, – предположил я, внимательно вглядываясь в его лицо.
– Их мне не за что любить. Да я и не обязан. Люди – алчные собаки. На что угодно готовы за горсть монет.
– Не все в нашем мире можно купить.
– Если речь идет о людях – все. Слава, положение, верность и даже жизнь – вопрос лишь в цене, – глаза торговца разгорались. Это все больше настораживало, – знаешь, почему Мира молча готова выполнять любой мой каприз? Потому что когда мы останавливаемся в городе, она может позволить себе всё!
– К чему ты клонишь? – уже почти раздраженно спросил я.
– Я вовсе не… постой… а это ведь отличная мысль! Только представь: дар Миры, мое деловое чутье и твои способности! Мы ведь сможем весь мир положить к своим ногам! Смекаешь?
В моей душе начала клокотать злоба. На Гильвеса, на золото, а больше всего – на самого себя. Потому что внезапно открывшаяся возможность жить свободно и безбедно манила меня, в то же время, слушая речи торговца, я начинал понимать, каким путем он добился успеха. Я взглянул на Катарину. В ее глазах читался ужас. Возможно, она думала, что может вот-вот оказаться брошенной здесь, или что еще похуже. Лионар нервно поглаживал стреломет у себя на поясе.
– Очень заманчиво, но нет. У меня уже есть спутники. И цель, на пути к которой я обязался защищать их, – отрезал я.
– Да брось! Сколько они тебе заплатили? Тысячу? Две? Пять? В жизни не поверю! – он бросил взгляд на Тари и криво улыбнулся, – а один мой знакомый боров из Копрура за такую только красавицу будет готов выложить десять! Десять тысяч золотом! Только представь!
Терпение не было дано мне природой. Я поднялся из-за стола так стремительно, что едва его не опрокинул, обнажил Клык и приставил его к губам Гильвеса:
– Только тронь её, и твои кишки будут собирать вороны по всему Восточному пути!
Наемники тоже повскакивали с мест, но торговец, даже не дрогнув, жестом руки приказал им сесть:
– Не влезайте, целее будете! Я сам разберусь, – сощурившись, другой рукой он медленно опустил мой клинок, – не подумай, истребитель, что я…
Мира, которую я до этого считал спящей, внезапно вцепилась Гильвесу в руку, тем самым оборвав его, и уставилась на Тари своими бездонными глазами. После этого она повернулась к торговцу и что-то зашептала ему на ухо. Сначала на его лице появилось недоумение. Потом оно сменилось удивлением, которое с каждым движением губ провидицы нарастало. Когда она закончила, из уст Гильвеса вырвался тяжкий стон. Он сидел и в полном недоумении оглядывал нас. Казалось, глаза его спрашивали: «Кто вы такие, Бездна вас побери?!» Наконец, он запрокинул голову назад и заговорил:
– Ты уж прости меня, сестричка. Не хотел тебя обидеть. Да и спутник твой, похоже, отличный парень. Не оставит одну в беде. А вам, Лионар, желаю впредь быть