провинциях, к чему бы обитателям дворца пылать к нему любовью?
– Конечно. – Слуга ощутимо позеленел. – Ваша светлость, за ваше здоровье мы беспокоимся больше, чем за свое собственное. Какой костюм желаете надеть?
– Черный, – решила я. Вряд ли в гардеробе канцлера водились другие.
– Сию минуту. – Тот хлопнул в ладоши, и в комнату вошли двое. Они тоже поклонились мне до земли. Видение становится забавным. – Его светлость желает черный костюм!
Слуг как ветром сдуло. Минуту спустя они вернулись, торжественно неся в руках детали моего туалета. А затем меня осторожно, бережно, со всеми почестями и поклонами сначала одели, затем, несмотря на слабые протесты, обули и наконец причесали. А я начала понимать, что то ли бред затягивается, то ли это совсем не бред…
– Его величество просили передать, что желают видеть вас за завтраком, – сообщил слуга.
– Веди.
В горле неожиданно пересохло. Его величество – это король? Король Венден Первый? О светлая Эдра!
При мысли о светлой богине сердце вдруг будто кольнуло иглой. Что такое? А если… если предположить, что я и правда заняла чужое тело? И не чье-нибудь, а канцлера Эдмонда? Мне конец! Пропала моя голова! Что делать? Что мне делать?
Но все метания остались внутри. А снаружи я шла следом за слугой в королевские покои. У меня, конечно, было неплохое по меркам Аури образование, и, как кланяться вельможным особам, я знала. Но! Это были женские поклоны. Не мужские. И сейчас я судорожно старалась вспомнить, как надо поклониться королю, чтобы сразу не лишиться головы. Так, канцлер у нас кто? Дворянин. Значит, как слуга, до земли кланяться не стоит. Но Венден Первый – король. Руку прижать к сердцу, склониться под углом… Надо было лучше учить этикет! Который в нашем городке только кошкам показывать.
Двери распахнулись.
– Его светлость Эдмонд Фердинанд Лауэр, великий канцлер Виардани, – раздался зычный голос.
Я переступила порог комнаты, поклонилась. К счастью, в это утро король завтракал один. И не в парадной столовой – в книгах говорилось, что в ней находится самый большой стол в стране, – а в собственной, и приборов на столе было только два.
– Эдмонд, к чему церемонии? – Рискнула поднять голову и увидела вчерашнего блондина. О боги! Это был король!
– Ваше в-величество… – пробормотала, запинаясь.
– Все вон! – рявкнул его величество, и мы остались в комнате вдвоем. – Друг мой, ты слишком бледен. Рана беспокоит? Отменить встречу с затрийцами?
Встречу с затрийцами? Отменить! Немедленно! А вместо этого сказала:
– Да, все еще беспокоит, ваше величество, но не так сильно, как накануне, благодарю за беспокойство.
– Эд? Здесь никого нет, можешь называть меня, как всегда, по имени. И что за глупые шутки? Ты точно здоров, друг? – В глазах короля читалось искреннее беспокойство, а мне хотелось провалиться сквозь землю.
– Прости… Венден, – выдавила из себя. – Мне правда нехорошо.
– Проклятые фанатики! Все никак не оставят мысли до тебя добраться, – вздохнул