спросила я.
– Брат.
– Неси его в дом, только быстро. И не кричи. Наш городок маленький, все друг за другом следят. Почему вы вообще решили, что я помочь могу?
– Так брат сказал. Он еще в сознании был. – Парнишка с помощью Сианки затащил раненого в дом, а я расстелила на полу чистую простыню и достала заговоренные порошки. Ничего, потерпи, братишка. У меня пару раз и в худшем состоянии на ноги вставали.
Разрезала на раненом рубашку, проверила магией рану. Ничего опасного, царапина, только крови много. Смешала ингредиенты, осторожно нанесла на пораженное место и зашептала слова заклинания. Рана уменьшалась на глазах. Прекратила течь кровь, а на месте разорванной кожи остался лишь неровный рубец. Пару дней – и будет как новенький.
– Кто это его так? – Подняла голову – и отшатнулась. Младший парнишка смотрел на меня так, словно увидел ядовитую змею.
– Значит, слухи не врут, госпожа Алессия, – недобро ухмыльнулся он. – А предъявите-ка разрешение на оказание магических услуг.
– Вы что? – Я попятилась к стене. – Сами же попросили спасти вашему брату жизнь!
– Во-первых, по законам Виардани вы должны были мне отказать. Во-вторых, он мне не брат, а так, преступник, которого надо дотащить на допрос живым, а я его немного покалечил.
И мне под нос ткнули запястье с проступившей магической татуировкой – знак тайной службы канцелярии. Потом были слезы и крики Сианы, магические путы, быстрый суд – этот парнишка, который был едва ли старше меня, имел на него право. И наконец позорный столб, у которого я и стояла, стараясь гордо держать голову и не отморозить ноги. Магия моя, увы, была не боевого типа, что означало – куковать мне тут положенные трое суток, если не…
К «если не» прибегать не хотелось. Это был крайний случай, когда все другие уже доказали свою бесполезность. Но зубы выстукивали барабанную дробь, вокруг темнело. Охрана откровенно зевала – в Виардани так боялись канцелярии во главе с канцлером, что даже если бы кто-то и испытывал ко мне сочувствие, помочь бы не решился. А сама я, с моим уровнем и типом магии, освободиться от них не смогу. Не смогла бы, если бы не один маленький секрет.
К вечеру позорный столб стал неплохим развлечением для горожан – учитывая, что среди приговоренных была не только я, но и довольно симпатичный парень. Тот самый, которого я подлатала и за которого теперь платила перед законом. Он, правда, повесил голову на грудь – ему бы полежать, а не здесь торчать. Видно, допрос ничего не дал, раз уж добыча моего ночного гостя щеголяет табличкой. Интересно, что на ней написано? Жаль, не видно.
Вокруг столба набралось человек десять зевак. Некоторые плевали в нашу сторону – стоит признать, парню доставалось больше. В него даже швырнули пару камней, но он лишь тихо застонал, не открывая глаз. На мою же долю выпали огрызки, шелуха от семечек и парочка похотливых взглядов – хорошо хоть при охране лапать не решились. Зато к ночи зеваки разошлись. Остался только скучающий, полусонный стражник, я и незнакомый заключенный, которого, как и себя, было жаль. Меня после казни ждал год исправительных работ. А что ожидало его?
Когда