покачала головой.
– Иан – это сплошная ложь. Он ее не любил. Он никогда ее не любил. И если она когда-нибудь вернется, она расскажет Медицинскому совету Калифорнии все, о каждом ударе, который она получала от него. И тогда они отзовут его лицензию.
– Полиция…
– Мы не вызывали полицию. Вызов полиции разозлил бы Иана еще больше.
В некоторых случаях запретительные судебные приказы кормили зверя, а не приручали его. Иногда запретительные судебные приказы давали ощущение ложной безопасности, хотя это всего лишь бумажный щит. Как будто урод, который пихается, пинается, бьет или душит свою девушку, будет уважать закон. К тому же нарушение запретительного судебного приказа – не серьезное преступление. Укус насекомого, даже не зараженного вирусом Зика. Какой носорог испугается обыкновенного комара?
Изабель не идет к суду за защитой?
Грей понимала это лучше всех на свете.
– Изабель в порядке, – сказала Ти. – У нее есть деньги, у нее есть пистолет и у нее… есть я.
У Изабель пистолет?
Отстой.
Ник думает, что Иан О’Доннелл хороший парень и оружие ей не нужно. Но Грей знала, что такие ребята никогда поначалу не вызывают подозрений и кажутся хорошими… Пока не станет слишком поздно и на их руках не окажется кровь.
Это была их первая годовщина, и уже в третий раз за ночь Шон танцевал с Джорджиной, британкой с кривой челкой, которая по работе могла пройти на любую вечеринку. И теперь миссис Диксон знала, что ей придется что-то сказать, и знала, что он посмотрел на нее так, как на следующий день после ее дня рождения, всего две недели назад – дня рождения, о котором он забыл…
Черт возьми, ссора в первую же годовщину.
Вернувшись в свой номер, миссис Диксон поставила на кровать ведро четвертаков – выиграла в автоматах. Она играла одна. Нервы были натянуты словно струны.
– Я должна была сказать: «Нет, спасибо, я не возьму двести пятьдесят долларов»? – наконец спросила она мужа. – Что я сделала такого?
Шон не ответил. Он взял банку кока-колы из бара, налил в стакан, вылив еще две маленькие бутылки «Джека Дэниэлса». Он перемешивал коктейль мизинцем и пристально смотрел в окно, выходящее на побережье.
– Шон, – умоляла миссис Диксон, – пожалуйста, ответь мне и перестань обижаться.
Ее решимость доказать свою правоту испарилась, к тому же было трудно одновременно дышать и умолять.
Но теперь она поняла: хотя она и не была главной героиней фильма «Непристойное предложение», она все же знала, что было такого в ее поведении. Никто не предлагал Шону миллион долларов, да и она бы никогда не легла в постель с техасцем. И все же она извинилась:
– Такого больше не повторится, ладно? Шон, это было безобидное развлечение, я бы…
Он бросился к ней, в последний момент повернулся и скинул ведро с кровати. Четвертаки разлетелись по комнате, как крошечные шрапнели.
– Как ты думаешь, какого было мне, – кричал он, – узнать, что моя жена шлюха?
Она