охотится на молодых девушек в других местах? Неужели следователи Рэйчел Уолкзек и Люк О’Лири позволили опасному монстру ускользнуть от правосудия?
Музыкальная тема становится громче.
Тринити: Подключайтесь на следующей неделе, когда мы вернем вас в 1997 год и зададим вопрос: кем была Лиина Раи? И каким образом местное общество подвело ее? Как чудовище в человеческом образе смогло проникнуть незамеченным в городок на северо-западе Тихого океана? Мы также надеемся представить вам личный и подробный отчет о расследовании от старшего следователя Рэйчел Уолкзек, которая отошла от дел и живет в уединении на ферме по производству органических продуктов среди местных гор, недалеко от города, где она когда-то настигла убийцу.
Утратив дар речи, я смотрю в окно над столом. Через мое отражение в сером небе сочатся первые краски рассвета. Похоже, скоро пойдет снег.
– Рэйчел?
Я вздрагиваю и оборачиваюсь на стуле.
Грэйнджер. Он стоит в дверях моего кабинета, положив ладонь на дверную ручку. Я рывком сдергиваю наушники.
– Почему ты не постучался? Что тебе нужно?
– Я постучался.
Он смотрит на мой компьютер. Веб-страница ясно видна на мониторе. Наверху крупными буквами написано: «Это преступление». Белые буквы на черном фоне подчеркнуты желтой лентой, какой огораживают место преступления.
– Я должна была это сделать, – тихо говорю я. – Как я могла удержаться?
Он делает резкий вдох и разочарованно качает головой.
– Клэй утверждает, что он этого не делал, – говорю я.
Грэйнджер тихо ругается сквозь зубы.
– Я же сказал, Рэйчел, он ведет игру. Он…
– Ты не сказал мне об этом, – я указываю на экран. – Я спрашивала, сказал ли он что-то важное. А ты ответил…
– Важное? Это не важно, Рэйчел. Это ложь, наглая ложь, – он снова ругается и проводит рукой по волосам, влажным после душа. – Ты правда думаешь, что если бы Клэйтон Пелли был невиновен, то он бы сидел в тюрьме и молчал двадцать пять…
– Четыре. Двадцать четыре года.
– Правильно, двадцать четыре года. Улики против него были неопровержимыми и многочисленными. Кроме того, он признался в содеянном и дал точные сведения из первых рук о том, как умерла Лиина Раи, – информацию, которой не было ни у кого, кроме следственной группы. Его признали виновным. Теперь он ведет грязную игру с Тринити Скотт. С семьей Лиины. Даже с тобой. Со всеми нами. И это меня чертовски раздражает, понятно?
– Тринити упомянула мое имя, Грэйнджер. Она выставила его напоказ и напомнила всем, что я возглавляла следствие по этому делу. А теперь она подняла вопрос: что, если мы посадили в тюрьму не того человека? Она ясно дала понять, что предлагает мне принять участие в этом деле. Когда она объявит, что я отказалась от комментариев, то неизбежно возникнут вопросы.
Он смотрит на меня, как бы готовясь к продолжению и предчувствуя, что я скажу дальше. И я продолжаю.
– Тринити сказала мне, что Люк умирает. Он находится в хосписе…
Голос выдает меня. Он бледнеет, и его лицо превращается