после того, как мне удалось увидеть тролля, очень хлипким и ненадежным, задвинул его и вернулся обратно. Потом долго лежал на спине, вперив взгляд в потолок. Время тянулось невыносимо медленно. Если бы под руку попала бутылка спиртного, осушил бы в один глоток, однако предусмотрительные хозяева в этой комнате бар не держали. Я едва дождался того момента, когда по спальне весело запрыгают солнечные зайчики.
За окном снова правили бал жара и духота. Солнце раскалило землю, как сковородку. Можно было выйти на улицу и испариться.
Тело стало липким и потным, хотелось принять ванну. Все, происшедшее за ночь, стало теперь далеким и нереальным, я даже ущипнул себя для проверки. Это вернуло меня на землю. Тролль действительно приходил в мою спальню этой ночью.
Я встал, почистил зубы, умылся и пошел узнать насчет завтрака. Пришлось проделать тот же путь, что и в прошлый раз, но теперь в одиночку. Гида у меня не было. Агнесса куда-то запропастилась. На звон колокольчика никто не отзывался.
По дороге никто не попался, дом словно вымер. Вероятно, большинство его обитателей еще нежились в постелях.
Первым встреченным за утро человеком стал новый постоялец Хэмптонов, вернее, постоялица. Вчера вечером к мисс Портер вызвали семейного врача, он прибыл вместе с сиделкой – желчной старухой, обладавшей на редкость сварливым характером (в этом я убедился быстро, когда завел с ней разговор). Она провела всю ночь у ложа больной, а сейчас сидела в комнате для прислуги и пила чай с молоком, делая губки бантиком и противно хлюпая. Мы поздоровались.
– Как самочувствие пациентки? – спросил я для проформы.
Еще вечером было ясно, что с мисс Портер все будет в порядке. Грым не нанес сильных повреждений. Можно сказать, экономка отделалась легким испугом, точнее обмороком.
– Мисс Портер уже отошла от шока, но доктор велел ей не вставать с кровати до выходных, – ответила сиделка, размачивая мятный сухарик.
Прекрасно, экономка может смело проваляться в кровати целых три дня. Для меня это невиданная роскошь.
В комнату вошла Клотильда. В помещении сразу стало тесно, как в будке у собаки. Кухарка увидела меня и одарила благосклонной улыбкой.
– Говорят, вы вчера вели себя как герой, – сказала она. – Жаль, я ничего не видела.
– Скорее как дурак, – признался я. – Мистер Джонас зря вмешался. Он не подумал о том, что мог бы сэкономить на ужине для Грыма.
Повариха засмеялась. Ее пышные телеса заколыхались, наводя на мысли о куске студня в тарелке. Мне стало не по себе. Я нервно сглотнул. Клотильда истолковала это по-своему.
– Проголодались? – спросила она.
Я кивнул и в результате покинул дом с брюхом тугим, как барабан. Кормить здесь действительно умели и подходили к этому делу с редкой изобретательностью. Каждое блюдо не походило одно на другое и отличалось изысканным вкусом. Язык проглотишь.
Теперь я знал причины подрыва семейного бюджета Хэмптонов: парни просто проели все капиталы, но оно того стоило.
В перерывах