Болтаешься у эрлийцев, как дурак, а здесь…
– И ваще мне некогда, на хрен, у меня дела. – Уйбуй сложил телефон и настороженно уставился на подошедшего к Красным Шапкам эрлийца. – Чего?
– Я тебе сейчас покажу «чего»! – окрысился Курвус и воинственно тряхнул зонтиком, под которым укрывался от едва моросящего дождя. – У кого сифилис?
Дикари переглянулись, и Шкура неуверенно ответил:
– Ни у кого.
– Уже, – пискнул боец Крыша.
– Тогда чего вы здесь делаете, придурки?
Поскольку уйбуй к допросу не готовился и не знал, что отвечать, он решил сознаться:
– Копыто ждем, на хрен.
– Зачем?
– А вдруг он сюда лечиться приедет? – снова вклинился в разговор Крыша.
– Да не лечиться, а Кувалду лечить, дубина! – буркнул Шкура.
– У Кувалды сифилис?
– Не знаю.
– Вполне может быть, – вновь встрял боец. – Этот дурень вечно связывается со всякими шалавами.
– Вы его подстрелили, что ли? – сообразил Курвус. – Добрались-таки до любимого фюрера?
– Не совсем. – Шкура хлюпнул носом. – Мы, на хрен, Совет делали по обороне, а Кувалда сначала бледный явился, а потом ваще упал и не дышит. Мы посмотреть хотели, ну, тама, за шею пощупать и ваще, но Копыто его утащить успел, потому что у него дробовик нашелся, на хрен.
– А у вас?
– А у нас еще на входе отобрали.
– Предусмотрительно… – Курвус пожевал губами, вспомнил характеристику, выданную Ляпсусом бутерброду, скривился и строго спросил: – И что ты будешь делать, если Копыто сюда притащится?
– Мочканем придурка, что же еще? – При мысли о предстоящем подвиге к Шкуре вернулась самоуверенность. – Да ты не волнуйся, мы только его мочканем, на хрен, так что ты в безопасности. И всем своим передай, чтобы спали спокойно.
– День на дворе, – напомнил Курвус. – Кто сейчас спит?
– Ну, пусть спокойно делают, что они там делают. – Шкура почесал живот. – Я, на хрен, слово сказал.
– И сколько стоит твое слово? – осведомился эрлиец.
– Не понял?
– А чего тут непонятного? – Курвус решил сполна отыграться на попавшем под горячую руку дикаре. – Ты хочешь Кувалду убить, так?
– Так.
– А он лечиться едет, так?
– Так.
– Получается, ты хочешь лишить Московскую обитель законной прибыли. Вынимаешь кусок хлеба из нашего рта.
– У вас вынешь, на хрен… – пробормотал Шкура.
– Короче, если хочешь и дальше здесь стоять, то позвони в нашу бухгалтерию, они тебе скажут, сколько это будет стоить, понял?
– А…
– Или плати, или убирайся!
Довольный собой Курвус развернулся и зашагал к обители.
– Все, мля, опоздали. – Копыто, наблюдавший за ходом переговоров из кустов, отвернулся и хмуро посмотрел на бойцов: – Говорил же, мля, что надо сразу сюда ехать! А вы: «может, он сам очнется!», «может, он сам очнется!». Что теперь делать будем, а?
Иголка и Контейнер потупились. И они, и уйбуй