в том же прекрасном хостеле «Орса Маджоре». Рассматривая гугл-карту еще в Москве, я выяснила, что он стоит на той же улице Сан-Франческо ди Салес, что и римская тюрьма, устроенная, видимо, в бывшем монастыре. За тюремной стеной (а мне так нравилось год назад вдоль нее ходить, наблюдать, как плющ и жасмин раскинулись вдоль старинных каменных плит) в плане был огромный крестовик церкви, которая на карте не имела названия, и я все никак не могла сообразить почему.
Я позвонила, мне открыли уже запертые на ночь ворота. Устроившись на месте, я вышла во внутренний двор. Каждые десять минут с единственного дерева – цветущей стройной магнолии – срывался сухой лист, и это был единственный звук, рассекающий тишину римской ночи, которому внимали я и пристроившийся рядом со мною на лавочке сторож этого места – грустный внимательный кот.
2 июня
В моем путеводителе по Риму написано, что 2 июня – единственный день, когда для осмотра простому люду открыты сады Квиринала. Это написано маленькими буквами в незаметном месте, поэтому я наивно полагала, что желающих посмотреть сады будет не так уж много: ведь 2 июня, в День Республики, в Риме проводится военный парад, зрелище, которое должно притянуть к себе толпы. А мне, не включившей телевизор 9 мая в Москве, смотреть еще один военный парад (пусть и в Риме) совсем не хотелось. Меня тянуло в сады, но намерению этому не суждено было сбыться…
От моей «Большой Медведицы» (так переводится «Орса Маджоре») до Тибра меньше двух минут пешком. Я вхожу на мост, иду мимо уже знакомого кенотафа в честь маленького мальчика (фотография, вложенные в пустоты ограды моста игрушки, цветы, всегда свежие, я помню о них с мая 2014-го). Потом все еще не завершенная стройка между набережной и виа Джулия, мощеный булыжником переулок Карчере, идя по которому я всегда вспоминаю, как Усов не советовал Архиппову писать Черубине, потому что она «ин карчере»[4]. Миновав церковь Санта-Лючия, перехожу улицу – и захожу впервые в Санта-Мария-ин-Валличелла (Chiesa nuova), где отличная копия «Снятия с Креста» Караваджо (а для рубенсовского алтаря, как почти для всего рубенсовского, у меня нет – еще нет? – точки восприятия).
Иду по левой (если идти от Тибра) стороне улицы Витторио Эммануэле II, взгляд случайно ловит прекрасную мраморную скульптуру в лоджии одного палаццо (уже в Москве потом выясню, что позвала мой фотоаппарат римская копия Праксителя).
На виа Джулиа
К площади Венеции и полицейских, и народу становится все больше, у алтаря Победы строятся военные в разных униформах, я иду мимо, но дорогу мне преграждает взвод кавалеристов – красивые красные мундиры, кокарды с золотыми шнурами и плюмажем, плавно и послушно выступающие лошади.
Я иду дальше, к Квириналу. За мной увязывается красивый и высокий негр. Заговаривает, я уточняю у него дорогу, к моему удивлению, он несколько