римлянину в этих краях.
– Не представляете, насколько, – вздохнул трибун. – Я во многом не согласен с господином наместником, но и он – человек культурный. Иное дело – офицеры нашего легиона. Надеюсь, Вы не будете слишком разочарованы.
– После нравов столицы меня мало что разочарует, – улыбнулся Неро.
Попрощавшись с трибуном, Неро ещё долго стоял на террасе, снедаемый сомнениями. Встреча прошла не совсем гладко, но положительно: оба трибуна – и старый, и новый – симпатизируют Неро. Но что будет, когда вскроется правда?
Неро тряхнул головой. Единственная правда – служение Риму. Констанций примет ее, когда придёт время. А пока стоит укрепить решимость и действовать.
На севере, во тьме за городской стеной перекатывался вороний грай: прррочь! прррочь! прррочь!
На следующий день они покинули Колонию Агриппины. Утро провожало Неро ласковым солнцем и безоблачным небом, так что на время он даже оставил волнение и попробовал насладиться путешествием.
Двести лет назад владения Рима простирались намного дальше на север и восток и были ограждены высокой сторожевой стеной – лимесом. Но после позорного поражения глупого Квинтилия Вара в битве против германского вождя Арминия, когда Рим за один день потерял три легиона, граница сдвинулась к Рейну и больше уже не менялась. Забавно, думал Неро, хитрый Арминий был германцем по рождению, но в римской армии занимал высокий пост и был другом самого Вара. В то время это считалось редкостью, а теперь стало обычным делом. История предлагает нам учиться на ошибках, мы же только повторяем их вновь, с большим размахом.
Лимес опустел, а территория вокруг него наводнилась разбойниками, грабящими римское наследие. Со временем банды собрали союзы, поселились в опустевших фортах и принялись строить некое подобие социумов. Только вот главный их закон остался неизменным: легче забрать, чем сотворить. Теперь, к сожалению, туда двигался и Рим.
Неро тоже туда двигался, в прямом смысле слова. Чем дальше их кавалькада продвигалась по дороге, прозванной янтарным путём, тем более дикими казались места. По-прежнему встречались римские виллы, но в их архитектуре возникало всё больше уродливых варварских элементов. Среди господ многие не брили бороды, а рабы их даже не мыли. Примитивные дома, помесь земли и сена, были разбросаны широко, словно люди сознательно селились подальше друг от друга, огораживаясь частоколом, – в соседе каждый видел потенциального врага. Скудные дворы они украшали грубыми деревянными истуканами. Никаких храмов не было – по словам Констанция, германцы не могли понять, как бога можно заключить в стенки. Исходя из этого Неро понял, что они ещё предполагали богов сущностями не метафизическими, а вполне физическими. Германцы верили, что бога можно встретить в лесу, поговорить с ним или даже быть им убитым.
И всё же, пускай здесь и царили германские нравы, эти земли находились под властью Империи. А значит, Рим должен был защищать свой народ от соседей, бывших ещё более дикими и жестокими. Для этого вдоль реки