на это не было. К счастью, в доме хотя бы нашлись бинты, и руку Сергея забинтовали, как могли. Потом, когда рана на ладони зажила, на этом месте у него остался шрам в виде латинской буквы S, то есть первой буквы его имени.
– Если я погибну в авиакатастрофе или еще как, то меня теперь легко можно будет опознать по правой ладони, – в репертуаре Сергея появилась после этого такая новая шутка.
Глава четвертая
Вечер перестал быть томным
Из штабного номера после очередного совещания поручик Ракитин вернулся в свое купе в дурном настроении. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как они отправились в этот поход, и надежды на быстрое завершение задуманной военной операции все сильнее таяли с каждым днем. Бесконечный караван поездов могла бы обойти даже черепаха.
Бездействие очень негативно отразилось на моральном духе армии. А вернее того, что от нее осталось. Все чаще рядовые, – а в основном это были мобилизованные еще раньше до перехода через Урал простолюдины из числа крестьян и рабочих, – дезертировали сначала небольшими группами, а потом целыми ротами и даже батальонами. Надеялись на милость красных, верили, что те их отпустят восвояси и они смогут вернуться домой.
К тому же участились налеты на караван большевистских отрядов. Их регулярных войск в этом районе не было, но партизаны, всегда появлявшиеся из гущи леса неожиданно и стремительно, доставляли немало неприятностей. Эти атаки удавалось отбить достаточно быстро. Впрочем, красные и сами не стремились быть втянутыми в длительные сражения, а задача их наскоков как раз и состояла в том, чтобы, будто быстрыми ударами шпаги, причинить максимальный ущерб противнику, а, если удастся, то еще и отбить какой-нибудь обоз с продовольствием или боеприпасами.
Услышав, как открывается дверь купе, Татьяна, сидевшая у окна с какой-то книжкой в руках, оторвалась от чтения и подняла глаза на входившего мужа.
– Тебя так долго не было, что я уже начала было волноваться, – жалобно выдохнула она. – Мне сразу становится так страшно и одиноко, когда тебя нет подолгу. Mon cher ami, не оставляй меня столь надолго. Обещаешь?
Придерживая руками свой животик, – а ее беременность была видна, что называется, уже невооруженным глазом, – она опустила ноги на пол.
– Ты же знаешь, что тебе нельзя волноваться, – Сергей ушел от прямого ответа на просьбу жены. Да и что он мог пообещать, если по большому счету он и сам не знал, что может произойти даже в следующую минуту, а уж, тем более, завтра.
– Что читаешь? – попытался он сменить тему разговора.
– Да вот выменяла на твой табак из довольствия. Ты же больше не куришь. Так что табак тебе не нужен. А я вышла на улицу вдохнуть свежего воздуха и вижу, как напротив какой-то мужичок на телеге достает из-за пазухи книгу, вырывает из нее страничку и начинает сворачивать цигарку. Я у него и спросила, а нет ли у него еще книг. А он мне так хитро говорит: «А, с какого перепуга барышня интересуется, и какой мне с этого интерес может