такое, Левушка? А то! Представлялось, что ты – благородный идальго, преследуешь злодеев и спасаешь прекрасных девушек, которые тут же безнадежно влюбляются в своего избавителя. А реальность вывернула все эти мечты наизнанку. Ты проходимец, убегающий от закона, хотя это не самая большая беда. Ты еще и от любимой девушки ушел. По глупости ушел, в самый неподходящий момент. Бросил на больничной койке, не дождавшись улучшения. Поэтому она и не отвечает. Обиделась, наверное…
Так, стоп! Что за эгоистичные мысли? Думаешь, все вертится вокруг тебя? А вдруг Саша еще не совсем поправилась? Вдруг ей трудно говорить и буквы перед глазами расплываются? Может, она просто не в силах ответить…
Надо отправить еще сообщение.
Или не надо?
Нет, к черту сомнения! Отправить, обязательно, отправить. При первой же возможности. Господи, как же трудно без мобильника. И как раньше люди общались?!
Лев закрыл глаза, удерживая набежавшие слезы, и привалился головой к потертому гитарному чехлу.
Ладно, сообщение он отправит, рано или поздно. Но этого мало. Нужно вернуться.
Вот только куда? В Бразилию? Без вариантов. С каждым ударом его заполошного сердца самолет удаляется от Южной Америки примерно на четверть километра. Но даже если развернуть его прямо сейчас, вернуться в Буэнос-Айрес и каким-то чудом доковылять до Манауса – не факт, что Саша сидит там, на берегу, свесив ноги в Амазонку, и ждет, когда на горизонте появится красная рубаха. Ну, или когда пираньи сгрызут ее пятки…
Нужно вернуться в Москву. Через Австралию, раз уж так легла карта мира. Через месяц или год, если раньше не получится. А в Москве он непременно разыщет Александру. Пусть журналистка проводит половину жизни в командировках, но ведь есть еще и другая половина. Домашняя. Уютная. В плюшевой пижаме и вязаных тапочках. Он узнает адрес в редакции журнала, соврет что-нибудь, как обычно, это не трудно. Поднимется по лестнице на самый верхний этаж, к ее двери, запертой на сотню маленьких замочков – вроде тех, которые влюбленные парочки вешают на прутья мостов в Париже, Нью-Йорке, Буэнос-Айресе, он замечал их краем глаза, традиция-то везде одна. Лев достанет из-под половичка связку ключей и начнет открывать замочки по очереди. Клац! Клац! Клац!
Он открыл глаза.
Похоже, задремал. Приснится же такое…
Клацанье маленьких замочков все звучало в ушах. Лев осторожно выглянул из своего укрытия. Возле горы инструментов стоял музыкант легендарной рок-группы, он раскрывал гитарные чехлы, один за другим, и неодобрительно качал головой. Увидев Перелётного жениха, он не удивился, только смущенно пригладил всклокоченные волосы над фиолетовой банданой.
– Прости, если разбудил, мэн, – прошептал он. – Просто заскучал без музыки. Захотелось поиграть. А, вот и ты, старый друг!
Он достал акустическую гитару – потемневшую от времени, исцарапанную, с бурыми точками по всей деке, словно ее посыпали тростниковым сахаром, и с перламутровыми кружочками, наклеенными вокруг голосника. Сел на ящик. Скрюченные пальцы пробежали по струнам.
– Да,