холодильных камер, дверцы некоторых из них были приоткрыты, являя взору темные провалы своих зевов. Данковский обнаружил себя совершенно голым, сидящим на белом столе, в окружении двух пожилых патологоанатомов, находящихся в «овощной» стадии.
– Ну, коновалы престарелые! Мало того, что чуть все хозяйство не оттяпали, так еще и штаны куда-то уволокли!
Внимательно осмотрев обоих, Данковский пришел к выводу, что их одежда на него просто не налезет. Оба старичка были на две головы ниже Игната, а в плечах и бедрах столь узки, что их вещи лопнули бы на нем по швам, еще при попытке их надеть.
– Где ж их таких находят, лилипутов сушеных?! – проворчал страж. – И чего, мне теперь голым здесь ходить?!
Осмотревшись еще раз, Шрам не нашел ровным счетом ничего, чем можно было бы прикрыть свою наготу.
– Твою ж дивизию! – в сердцах выругался он. – Надо расспросить этих пенсионеров про мои вещички!
Данковский аккуратно связал обоих патологоанатомов их же собственными халатами и провел ревизию содержимого их карманов. В итоге он стал счастливым обладателем проездного билета на метро, двух авторучек, документов на имена Петрова Игоря Аскольдовича и Рыжова Бориса Семеновича (доцентов кафедры патологической анатомии), а также одноразовой зажигалки и пачки дешевых сигарет, что было весьма кстати. Шрам прикурил одну и стал ждать пробуждения скрученной по рукам и ногами парочки. Пуская в потолок кольца едкого дыма, он просчитывал возможные варианты своих дальнейших действий.
За этим занятием его и застал очнувшийся первым Игорь Аскольдович. Увидев сидящего перед собой и пускающего кольца сизого дыма воскресшего покойника, доцент попытался снова провалиться в обморок.
– Э-э, не вздумай!!! – Шрам кинулся хлестать патологоанатома по щекам. – Сперва ответь на мои вопросы, а потом хоть в обморок падай, хоть помирай, тут мне до лампочки!
Поняв, что уйти в счастливое забытье ему не даст этот седоволосый тип, Игорь Аскольдович смирился со своей несчастливой судьбой. Довольный Шрам отошел от доцента на шаг и, ухмыльнувшись, заговорил:
– То-то же. Куда мои пожитки дели?!
– Ч-ч-ч-то?
– Что-что?! Штаны мои говорю где?!
– В-в-в до-п-п-п-рос-с-с-но-о-ой! – ужасно заикаясь, ответил доцент.
– Ага, соображаешь, значит умом не тронулся. Где допросная?
– Т-т-т-ам. П-п-п-ря-м-м-мо по-по к-кор-р-ри-д-до-ру лес-с-стниц-ц-ца. В-т-то-о-ро-о-ой эт-т-т-аж-ж, д-д-дес-ся-ты-ы-ый к-к-ка-б-би-не-е-т.
– Слышь, ты чего так заикаешься? Вроде, когда во мне своими железками ковырялся, нормально разговаривал! – Данковский вопросительно поднял бровь.
– Б-б-бо-о-ою-ю-сь! – на одной жалобной ноте провыл доцент. Глядя на пенсионера, Игнат понял, что тот, и в самом деле, сильно напуган. Его заикающиеся ответы могли занять слишком много времени, поэтому следовало ускорить процесс допроса.
– Послушай, – как можно добрее заговорил Шрам – я буду задавать вопросы, а ты кивай в знак согласия. Понятно?
Доцент кивнул.
– Со