в три часа дня поезд остановился. После ужасных полей нефтяных вышек вокзал показался дворцом из арабской сказки. Кобу красоты вокзала не интересовали. Амбал потащил их вещи, и они вышли на привокзальную площадь.
– Верхняя Приютская 107, – распорядился извозчику Коба.
До нужного адреса добрались минут за 20. Это был старый двухэтажный дом с прямоугольным внутренним двором. Во двор вел проход, похожий на небольшой туннель, который на ночь закрывали большие металлические ворота. По второму этажу проходила открытая галерея, куда выходили двери квартир. Сам же двор производил впечатление колодца.
Като со страхом оглядывалась вокруг, так это непохоже на ее дом в Грузии, ни деревца, ни даже кустика. Мрачная сырая квартира.
– Что, Като, не в духе? Мы тут временно, опасность пройдет – вернемся. А пока располагайся.
– Сосо, ребенку солнце нужно!
– Ничего, будешь с ним к морю ходить… Там солнца много. Ты тут устраивайся, а мы с Сергеем пока в город пойдем.
Большая Морская, так называлась улица, по которой они пошли к морю, особых восторгов не вызывала. На ней ближе к морю располагались лесные склады, велось и активное строительство. Было пыльно, в жару это было особенно тяжело.
Они повернули по Красноводской на Балаханскую и пошли в сторону Базарной площади. Улица была достаточно унылой, застроенной главным образом многочисленными одноэтажными лавками, мастерскими и неказистыми жилыми домами, в ряде мест велось неторопливое строительство. Общую картину несколько скрашивали три или четыре трехэтажных дома.
На перекрестке они с удивлением увидели достаточно большую толпу, перекрывающую движение конки. Кучер сидел понуро, по нему было видно, что шансов двинуться вперед он не видит.
Коба с Сергеем протиснулись в центр. Там, прямо на середине улицы, на рельсах лежала откормленная коза и задумчиво жевала кочан капусты.
– Что случилось, – Кваснин спросил мужчину в турецкой феске, – Это коза губернатора?
– Э, нет ала, э… Бери выше, это коза гочу16, – ответил тот, – трогать нельзя. Хозяин шибанутый17, прикинь-да, не разговаривает, сразу стреляет. Одно слово гочу, что хочет – то и танцует.
– Всегда стреляет? Нельзя трогать, говоришь? – переспросил Коба, и изо всех сил пнул носком сапога наглую козу.
Коза, ошалело заблеяв, бросилась наутек.
Повернувшись к соседу в феске, Коба сказал:
– Я не гочу, я Коба. Проблемы решаю так. Запомни меня.
– Хорошо, хорошо, ты Коба, я Эмин. Просто Башир Бек, хозяин козы, стреляет не думая, и всегда попадает. Удачи тебе, Allah sizə kömək etsin18.
Сосед в феске быстро ушел, видимо все еще опасался стрельбы. Будут палить в Кобу, а заодно попадут в него, а он козу не пинал.
– Сергей, хватит здесь стоять, пошли по Армянской до Парапета, затем по Ольгинской, посмотрим, чем здесь народ дышит.
На Ольгинской картина изменилась, город из глухой провинции вдруг стал вполне цивилизованным.
– Коба,