не пойдёшь, – недовольно шикнул на толстяка Остап.
– Пусть один проведает, – вмешался старик.– Ты шибко громкий. Не перечь ему, идём со мной, – отцовским тоном произнёс Степаныч и похлопал толстяка по спине. Фома недовольно закачал головой и, с обидой поджав губы, шагнул с тропы в густой кустарник.
Пригнувшись, Остап короткими перебежками почти беззвучно достиг ограды. В нос ударил прелый металлический запах. Из деревни разило кровью. Прижавшись спиной к запертым воротам, охотник отдышался и заглянул внутрь. Нельзя было сказать, что он ожидал увидеть за ними привычную картину, однако зрелище заставило мужчину с приступом тошноты отпрянуть.
Вся его родная улица, проходящая через деревню, была залита кровью. Там и тут валялись изуродованные тела его знакомых и близких. Среди трупов сновали сгорбленные уродливые существа, внешне напоминавшие людей, но со звериными повадками. Лица их были покрыты коричневой коркой запёкшейся крови. Расталкивая друг друга и огрызаясь, кровожадные чудовища копошились в растерзанных телах, с упоением поедая их внутренности.
«Трупы лежат полуголые, – лихорадочно думал прижавшийся к стене Остап. – Значит, напали ещё ночью. Врасплох застали. Скорее всего, в живых уже никого не осталось».
Где-то в глубине деревни раздался рык и клацанье зубов, сменившееся мерзким визгом. «Трезор, – прошептал Остап. – Живой, волчара. Хрен тебя возьмёшь, я воспитывал», – потирая рукоять ножа, подумал он.
Тем временем одна из тварей во дворе замерла и втянула ноздрями воздух. Словно почуяв чужака, существо взволнованно заскулило и скачками двинулось к воротам.
– Вот тварь, – тяжело задышав, прошипел заглянувший в щель охотник. По соседству раскинулись заросли старой пахучей полыни, нырнув в них, Остап приник к земле.
Выскочив из ворот, существо обнюхало место, где только что стоял Остап, и нервно взвизгнуло. На визг из ворот показалась ещё одна тварь. Тщательно обнюхав забор и покружив на месте, существа направились по следу.
Попавший в западню охотник уже жалел, что не взял с собой Фому. Однако звать на помощь было безумием. На крик непременно сбежались бы не только Фома и Степаныч, но и все орудующие в деревне людоеды. Рука нащупала нож, сердце тяжёлым набатом застучало в голове.
Когда существа приблизились, Остап уже не сомневался – это были люди. Хотя людьми их назвать язык не поворачивался. Дикие, обросшие, они больше напоминали животных. Мышцы их были крупными, тела обнажены и растёрты глиной и грязью. Ногти на руках были крепкими и острыми. Изо рта крючьями торчали длинные жёлтые зубы.
Подойдя к зарослям полыни, людоеды разделились. Безусловно, они поняли, что он здесь. Медлить было нельзя и бить нужно было первым.
Стиснув зубы, Остап подскочил и бросился на одного из выродков. Людоед молниеносно отпрянул, но бывалый охотник успел рассечь ему горло. Захлёбываясь и клокоча, тварь грохнулась в траву. Второй людоед, напав со спины, ударил Остапа камнем по голове. В глазах потемнело, от побежавшей по лбу крови