вам стоит быть со мной откровенным.
– Да говорю же…
– Вэл, – взгляд шейда стал холодным, он колол, будто ледяные иголки. И пусть на губах играла всё та же улыбка, но глаза не улыбались, и этот контраст вдруг стал остро ощущаться. И то, кто стоит перед ними, мужчины вспомнили сразу.
– Ну, я пойду, да? – неуверенно спросил Бергин.
– Благодарю за честные ответы, – взгляд инквизитора на мгновение смягчился. Но вновь заледенел, и улыбка исчезла окончательно, как только он обернулся к охотнику. – Итак, Вэл, вы будете со мной столь же откровенны, или мне придется вас… уговаривать? И помните, Вэл, на раздумья у вас минута. Время пошло.
Охотник скривился и махнул рукой:
– Да не хотел я влезать в дело инквизиции.
– Вам нечего опасаться, – взгляд шейда потеплел. – Это мое личное расследование.
– Мне же не отвертеться, да? – Виллор кивнул. – Ну, хорошо. Я далеко не лез, осматривал землю у края леса. Так вот тот, кто там прошел, он это, хромал. Я несколько таких следов увидел. Был еще след человека, как у меня, примерно.
– Хромой?
– Нет. Другой, – отмахнулся охотник. – Два следа. Вообще их больше было. Но эти как бы в стороне. Я днем еще походил. У забора Сэта вместе стояли. Потом хромой еще и у края леса следы оставил. Ну, вот я и запомнил.
– Значит, хромой и невысокий, так?
– Выходит, так.
– Больше ничего?
– Ничего. Честное слово!
– Верю. Еще раз благодарю. Да, – Эйдан, сделав шаг прочь, снова обернулся. – Вам не попадались чужаки за пределами деревни?
– Да нет вроде, – пожал плечами Вэл. – Только мы же не на краю света живем, и дороги мимо проходят. Кто угодно мог рядом шастать. Но в деревню точно не заходили.
– Всего хорошего, Вэл.
Виллор подошел к воину, ожидавшему его неподалеку.
– Куда теперь, ваше благородие?
– В обитель, – ответил шейд и направился к дороге. – Не пойдем через лес. Там мы уже всё видели.
Итак, стоило подвести итог. Кто-то проник в комнатку под крышей дома знахаря, но, чтобы он не задумал, у него ничего не вышло. Никс боролся с ним, и он был в своем уме, раз хватило сообразительности натянуть сапоги и взять пистолеты. А раз его хватило на это, значит, и Шейма должен был видеть, даже говорить с ним. Потому что Шеймос не мог не проснуться, иначе он бы не покинул дом.
Никс убежал за убийцей. Шейм последовал за Никсом, но умер спустя несколько минут. Где бегал Никс, что с ним происходило до рассвета – непонятно, но, судя по его словам, преступника он догнал и даже попытался допросить. Потом очнулся рядом с трупом, который перетащили, скорей всего, испугавшись толпы вооруженных крестьян с факелами. И то, что преступников было двое, теперь тоже известно точно, вряд ли следопыт ошибся. И Никс говорил, что убийца прихрамывал. Но была ли то хромота от неловкого падения (громкий треск кустов), или же врожденное, пока тоже неясно. Сообщник – невысокий человек, судя по размеру следа. Хромой и невысокий…
– Хм…
Осталось понять, что со всей этой информацией делать.