и этим несчастным людям, блуждающим во тьме неведения и всяческих суеверий, помогает и им в нуждах их, как о том сами они свидетельствуют обитающим среди них православным русским людям… И никому-то он, батюшка, не отказывает: всех милует, ко всем готов всегда на помощь благодатную придти. И если бы кто спросил: почему так чтут его во всех странах мира? – довольно было бы сказать, – потому что он милостивец великий, потому что никто у него не забыт – любит он православных, милует и неправославных, всем помогает, всем благодетельствует. Вот в чем тайна его славы всемирной! Кто поведает все его дивные благодеяния? Кто опишет все его чудеса? Нет сомнения, что ныне, в день его священной памяти, все православные народы на земле, во всяком граде и стране, отправляют в честь его всемирный праздник, воспевая ему хвалебные песнопения. Да и на небе все блаженные духи торжествуют с ним, прославляя его добродетели.
К сему гласу празднующих что может прибавить наше слабое слово в похвалу святителя Божия Николая? Не слова, а дела ждет он от нас, братие мои. Не из похвал словесных, а из дел подражания его добродетелям можем мы соплести ему похвальный венец! О, если бы мы сердцем усвоили хотя одну из его достоподражаемых добродетелей! Какое это было бы приятное ему от нас приношение! С какою отеческой любовью благословил бы он нас с высоты небесной! Как усердно помолился бы за нас у Престола Божия своей всесильной молитвой! Братие мои, милосердие – вот та святая, достолюбезная добродетель, которая соделала имя святителя Николая достославным и превожделенным во всех концах земли. Милосердие, сострадательная любовь к бедным и несчастным – вот что может духовно сроднить нас с угодником Божиим, великим милостивцем! Дивную силу имеет эта боголюбезная добродетель. Прежде всего, она смягчает наше сердце, постепенно согре-вая его благодатной теплотой. Чем больше будешь понуждать себя делать добро ближнему – не ради тщеславия, не ради корысти или других земных благ, это уж было бы вовсе нехристианское милосердие, – нет, но чем больше будешь делать добра во имя заповеди Христовой, тем больше сердце твое будет любить это добро, тем больше душа твоя будет просить этого добра, как алчущий ищет пищи, тем больше будешь ты ощущать в сердце твоем сладость добродетелей, хотя бы ты, по смирению христианскому, и не желал, и не искал этой сладости сердечной. Ты и сам не заметишь, как то, к чему сначала ты принуждал себя во имя заповеди Христовой, мало-помалу станет для тебя постоянной потребностью души, войдет в плоть и кровь, и ты будешь удивляться: как это раньше мог ты равнодушно проходить мимо бедноты и убожества людского? как мог спокойно смотреть на страдания человеческие? Вместе с тем будет оживляться и укрепляться вера твоя. Ты думаешь теперь, например, что ты веруешь в Промысл Божий, – но так ли? Веруешь ли? Вот Христос Спаситель говорит: не пецытеся…, что ясте, или что пиете:… во что облечетеся… весть бо Отец ваш Небесный, яко требуете сих всех. Ищите же прежде Царствия Божия, и правды его, и сия вся – все, что потребно для временной