это я глупая? – Я засмеялась. – Такой большой мальчик, а признаться не можешь? – Я схватила из вазочки карамельку и запустила в него. – Как с Юлькой переспать – так не стесняешься! Сам ты дурачок!
Кирюха на лету перехватил конфету и бросил ею в меня:
– Не беси меня, Софико!
Я увернулась и, зачерпнув горстью все оставшиеся, отплатила тем же. И тут же вскочила, потому что в Кирюхиных глазах появилось то самое выражение, которое предваряло все его выходки.
Бросившись наутек, я с визгом влетела в свою комнату и захлопнула дверь. И тут же из-за нее раздался сдавленный вскрик:
– Сонька, помоги!
А следом тирада отборных ругательств.
Я прислушалась: от Кирюхи можно ожидать чего угодно, даже притворной мольбы о помощи. Неизвестно, на какую хитрость он пойдет, чтобы меня выманить. Но из коридора слышались возня и сопение. Я осторожно выглянула в щелку и тут же широко распахнула дверь.
Он сидел на полу в неестественной позе: сгорбившись и подвернув под себя правую ногу. Его левая провалилась глубоко под половицу, и острые края досок плотно зажали ее чуть ниже колена.
– Ой, блин! – Я присела на корточки. – Дай посмотрю!
Я потянулась к Кирюхиной ноге, но он шлепнул меня по пальцам:
– Лучше инструмент какой-нибудь принеси!
Он дернулся, пытаясь высвободиться, но острый край половицы впился в плоть, как капкан, и на загорелой коже выступили вишневые капельки крови.
Я бросилась в кладовку. Пошарив на пыльных захламленных полках, схватила пилу и вернулась обратно.
– Ты мне ногу отпилишь? – Кирюха нахмурился, с трудом вытащил из кармана шорт мятую пачку сигарет.
– Будешь курить в квартире, я тебе голову отпилю!
– Отстань, – отмахнулся он, – у меня стресс – я застрял! Вот останусь в коридоре жить, а ты меня кормить будешь!
– Ага, размечтался!
– Да ты не переживай, я в неволе долго не протяну. Деньков через пять сдохну от тоски по свободной жизни.
– Ага, а потом твои бренные останки начнут разлагаться и гнусно вонять. Как бы не так, сейчас я тебя вызволю!
Я бросила пилу и снова отправилась в кладовку. На этот раз я не спешила и собрала полный набор инструментов: молоток, ножовку, плоскогубцы и такую длинную штуку, кажется, ее называют фомка. Она-то как раз и сгодилась: Кирюха вогнал металлический штырь меж половиц и велел мне надавить. Я навалилась, и дерево хрустнуло, освобождая пленника. Кирюха вытащил ногу, и от колена до стопы заструился кровавый ручеек. Кирюха посмотрел на него, предусмотрительно сплюнул сигарету и завалился на спину.
Он не выносит вида крови, но это не мешает ему участвовать в различных авантюрах: начиная от скейта и заканчивая прогулками по крыше. Кирюха старается не смотреть на повреждения своего тела. Обычно у него бывают закрытые травмы – переломы или вывихи, и они не потрясают его так, как вид собственной крови.
Я принесла бинт и перекись водорода и, пока он валялся в бессознательном состоянии, перевязала рану.
– Спящая