бомбу высоко вверх. Она завертелась как волчок и взорвалась, осветив все вокруг разноцветными искрами. Перовская бросилась вон из зала. Баба-Язя что-то прошептала, и за дверьми раздался еще один хлопок.
– Чтобы не вернулась сегодня больше! – пояснила колдунья.
Оранжевый шар подлетел к Прасковье. Та погладила его и спрятала в свою сумку.
– Ты молодец! Но не надо больше, Прасковья, использовать Приемыша. Мало ли что! – попросила Баба-Язя. – Попробуем без него справиться.
В зале появились могильные мраморные плиты с Марсова поля. Плиты задвигались, и из-под них выскочил человек странной наружности с кобурой на боку.
– Еще один террорист! – взволнованно закричали зрители.
– Беру этого на себя! – воскликнула Полудница.
Ведьма ударила ногой об пол. Продолговатые планки паркета начали выскакивать из наборного пола и встали перпендикулярно. Одновременно они начали расти вверх и превратились в решетку.
– Знаю, знаю его! – улыбнулся Любомир. – Был на красном митинге. Тогда Моисей Урицкий – председатель Петроградского ЧК – поклялся не мыться до победы мировой революции.
Урицкий пробежал вдоль решетки, не понимая, где находится.
– Молодец, Полудница! Зеркальный барьер для чекиста поставила.
Варвара поморщилась. Уж больно неприятный запах давно немытого потного тела шел от бегущего мужчины.
– Как я понимаю, победа революции так и не наступила…
– Урицкий – вождь революции! – пояснил Любомир. – Всегда бешеный был.
Страшно ругаясь, привидение борца революции обернулось, выхватило из деревянной кобуры маузер и погрозило невидимым врагам. Затем, распространяя вокруг запах серы, чекист пустился вдоль решетки обратно. Из кобуры на пол выпала какая-то бумажка. Девушка подняла ее. Это оказался хорошо сохранившийся приказ о расстреле всех контрреволюционеров за подписью членов Реввоенсовета.
– Неужели это автографы Сталина, Ленина и Троцкого? – изумилась Варвара.
– Дай-ка сюда, посмотрю, – попросил Любомир. – Это ценнейший документ!
– Если так, cпрячь получше. Потом разберемся. У меня в музеях есть знакомые эксперты, – сказала Баба-Язя.
– Призраки почему-то плохо относятся к солдатам революции, – добавил Любомир. – Расскажу вам одну печальную историю. Был у меня когда-то друг – товарищ Фельдман. Работал он начальником милиции. А его управление находилось на полпути из Санкт-Петербурга в Петергоф в бывшем Троицко-Сергиевом монастыре. Жаловался он мне, что по ночам в гулких коридорах слышатся чьи-то шаркающие шаги, раздается невнятное бормотание и жалобные стоны. А еще он замечал в служебных помещениях неясные тени, похожие на человеческие, и ощущал явственный запах тлена. Его курсанты поговаривали между собой о том, что призраки бывших хозяев монастыря ополчились против них.
Затем Фельдман стал запираться в своем кабинете, а из-за дверей каждый вечер до постовых доносились голоса. Подчиненные пришли к выводу, что чекист