и человеческое достоинство.
Ему сказали – он встал на колени. Ему только намекнули. Другой встал без намека, чтоб не били. А его все равно били, как обычно.
А он потом не мог понять, почему ему не встать на колени. Он же давно этим занимается. Он даже стал ниже.
Где же? Где же человеческое достоинство? Вдруг спросили. И вдруг его. Чтобы он вдруг ответил. Нам с вами, стоящим рядом. Что человеческое достоинство появляется тогда, когда в нем есть нужда. Оно не может витать в воздухе, как запах. Ему нужна почва.
Неужели можно с достоинством просить впустить вас в гостиницу, где вы живете? С огромным достоинством просить место за столиком, билет в театр, на поезд, на самолет? В аптеке вы рассказываете о себе, о больной жене, о ребенке, просите то, что положено.
Человеческое достоинство, как оказалось, несовместимо со словами «прошу вашего», «убедительно прошу», «прошу по моей просьбе». Человеческое достоинство, или же совесть, не радуется оттого, что в магазинах нет, а на столах есть. Это за счет совести и достоинства…
Человеческое достоинство. Оно не обнаружилось в школе, ждут его появления в институте.
А мужское достоинство? Вы мужчина, вы должны содержать женщину, кормить, одевать. Конечно, вы приглашаете ее. Вы мужчина, и деньги наконец есть. Есть ли там билеты? Вы хотите ее устроить. Вы мужчина, а вас не поселяют. Вы, мужчина, только что шипели ей на ухо то, чему так яростно аплодировали.
Вы мужчина, а не можете достать мебель, стул, кровать. На вас плюет другой мужчина только потому, что он водопроводчик. Где проявить мужской характер? В драке, под забором. Разве вы можете обещать даме, что вас где-нибудь ждут, что где-то вам будут рады?
А когда вы прорвались в ресторан, к вам обязательно подойдет алкаш: «Разрешите вашу даму?» – и вы сразу на грани драки, свалки, где вы выглядите алкашом, а он выглядит достойно, потому что его сегодня уже били. Когда же вы мужчина? Когда же вы защитник и кормилец?
Разыскивается человеческое достоинство. Утерявший просит его не беспокоить.
Восточная мудрость
Как сказал один восточный мудрец, живущий в Одессе, нельзя быть честным и нечестным в одно и то же время, даже если это происходит в разных местах.
Ну что же, обманывать, присваивать сначала государственное, потом колхозное, потом бригадное, а уже потом конкретное соседское. Деградация идет, как обычно, сверху вниз. Только страх суда останавливает какие-то руки. Закон. Как же получается? До этого мрачного слова – закон? Где наше простое домашнее – брать чужое нельзя! Брать чужое – никогда! Даже умирая. Где простые понятия? Воспитать овчарку в краденом ошейнике не брать из чужих рук под страхом смерти даже колбасу. И ведь эти лохматые не берут даже колбасу и даже мясо, хотя мясо берут все.
Все это, конечно, наше эстрадное, утрированное. Не читать же, в самом деле, малоинформированному писателю перед сидящим в зале глубокоинформированным работником ОБХСС.
Так как же так? Что же говорить