и стены разноцветные искры, произвели на него такое впечатление, что потребовался довольно ощутимый тычок в спину от Митро:
– Рот закрой, морэ…
Спохватившись, Илья отвел взгляд от сверкающего чуда. После яркого света в глазах заплясали зеленые пятна, и он с трудом различил длинный стол посреди залы, заставленный блюдами, тарелками и бутылками. Цыгане припозднились: именинное пиршество шло уже давно, скатерть была залита вином и усеяна костями и хлебными корками. Гостей было человек десять – одни мужчины, все из старого купечества, в долгополых сюртуках, поддевках, сапогах бутылками.
– Купец Бажанов… Емельянов Федул Титыч… Гречишников из Зарядья… – зашептал сзади Митро. – Вон тот, что с рюмкой сидит, – Фрол Матюшин, в Охотном две рыбных лавки держит, из промысловиков. Вахрушевы-братья, их ты знаешь… А вот и хозяин. Да кланяйся ты, чертов сын!
Илья поклонился вместе со всеми. Подняв голову, увидел прямо перед собой невысокого кряжистого человека в расстегнутом сюртуке. Белая рубаха была забрызгана вином. Черная курчавая борода топорщилась веником, с грубого, словно тесаного из дуба лица смотрели острые маленькие глаза.
– Здорово, Яшка! – хрипло сказал Баташев. Качнулся, и Илья понял, что хозяин дома уже сильно пьян.
– Здравствуйте, Иван Архипыч, – ответил хоревод. – Позвольте с днем ангела вас поздравить. Все мы вам кланяемся…
Черные глаза Баташева быстро обежали хор.
– Васька где? Опять в запое, сукин сын?
– Изволили угадать, – потупился Яков Васильич. – Да мы, Иван Архипыч, и без него споем, не извольте волноваться, все любо-дорого будет…
– Без Васьки – не желаю слушать! – угрожающе заявил Баташев, и Илью снова обдало густым винным запахом. – Проваливайте ко всем чертям!
Среди цыган пробежал негромкий ропот. Возразить не решился даже Яков Васильев и уже махнул было хору рукой – мол, уходим, – но из-за стола послышались недовольные голоса.
– Эй, брат Иван Архипыч, не дело ведь это!
– Мы все цыган твоих ждали!
– Ты, знамо дело, хозяин, но и гостей уважь! Обещал, так гони!
Баташев тяжело, всем телом повернулся к столу. Илья смотрел на его широкие плечи, мощную спину, на которой даже из-под сюртука были заметны бугры мускулов. «Ему бы с медведями бороться…» – с невольным уважением подумал он.
– Ладно. Леший с вами – войте! – вдруг решил Баташев, и цыгане облегченно загудели.
– Позволите начать? – уточнил Яков Васильич.
– Зачинай, – Баташев тяжело, по-медвежьи ступая, направился к столу.
У стены уже были выставлены полукругом с десяток стульев. Цыганки не спеша расселись, поправили платья, расстелили на коленях концы узорных шалей. За их спинами встали мужчины с гитарами. Илья очутился рядом с Митро. Если взглянуть вправо, можно было увидеть горбоносый профиль и высоко взбитую прическу Варьки, и рядом с ней – серьезное, бледное лицо Насти. Яков Васильевич встал перед хором с гитарой в руках.
–