Васек, дело такое, нам палево ни к чему, – подвел черту Матвей. – Пробьешь ситуацию и, если терпила реально показывает на тебя, пойдешь сдаваться.
– Только в уголовку не иди, – вмешался Сева. – С гаишников начни, они этими делами должны заниматься. И деньги они хорошо берут…
– Деньги у тебя есть, – кивнул Матвей. – И мы, если что, подкинем, подмажем, все такое. В общем, вытащим тебя…
– Так это, у меня ж две судимости, – скис Васек.
– Значит, на лапу больше дать придется, всего-то делов… А терпилу не трогай. Не надо… Пока не надо… Ты меня понял, братан?
Васек все понял и с унылым видом вышел за дверь. Следующим на очереди был клоумэн Головастик. С ним не церемонились. Толик с ходу врезал ему кулаком в живот, подождал, пока схлынет боль, и снова сделал прямой массаж печени.
Головастик ползал по полу, хватал его за ноги, умолял простить.
– А прощать тебя не за что, – сказал Матвей. – Ты ментам на больную мозоль наступил, а нам плевать, больно им было или нет… А получаешь за то, что нас подставил…
– Я… Да я… Если б я знал…
Матвей его уже не слушал. Он снова смотрел на свою красотку. Она уже выбилась из сил, но в ее движениях не было фальши.
Глава 4
Дело закрыли за отсутствием состава преступления. Об этом Сене объявил следователь ГИБДД, колобкообразный, краснощекий капитан с беспокойными глазками. Он же выписал ему разрешение на выдачу машины со штрафстоянки. Но за пропуском нужно было идти к начальнику криминальной милиции.
Майора Комова пришлось ждать больше часа. Долго, зато на правах свободного человека. Наконец офицер появился, увидел Сеню, махнул ему рукой, приглашая в кабинет.
– Как настроение? – весело и без подначки спросил он.
– Какое может быть настроение после пяти суток взаперти?
– Думаю, что не очень… Ничего, придешь домой, напаришься, настираешься…
– Хотелось бы.
Сеня сидел в светлой камере, где после недавнего ремонта приятно пахло краской. Единственный сосед не досаждал, клопы не кусали, кормили сносно, унитаз работал исправно, в кране была вода – можно было мыться. И все же это была неволя. Он чувствовал себя грязным, липким, хотелось поскорей оказаться дома, с головой залезть в ванну.
– Ты в курсе, что Василий твой сознался в совершенном преступлении? – с тихим торжеством в голосе спросил Комов.
– Ну конечно… Только не понимаю: почему?
– Не думаю, что его замучила совесть.
– Но ведь он сознался…
– Да. И сейчас находится на воле, – поскучнел майор. – Под подпиской о невыезде…
– Как на воле? – возмутился Сеня. – Он на воле, а я пятеро суток здесь как последний… Между прочим, мне даже обвинение не предъявили.
– Хочешь сказать, что под стражей ты содержался незаконно?
– А хотя бы и так.
– Тогда слушай сюда, парень. Твой Василий – опасный рецидивист, у него две судимости, разбой, ограбление…
– И что? – испуганно спросил Балабакин.
– А