в автобусе, она сочиняла для «козлов и ослов» их ближайшее будущее, используя весь хлам, накопившийся за неделю у нее в голове. И за это ей даже платили гонорар. Однако, пренебрегая и кляня современную попсу, Дарий был подвластен сентиментальности. Особенно если это касается прошлого: отцвели уж давно хризантемы в саду; руки вы две большие птицы; ах эта красная рябина; не уходи побудь со мною; тебя я умоляю; Татьяна, помнишь дни золотые; в парке Чаир» белой акации гроздья душистые… Но что для Дария утеха и наслаждение, то для Пандоры – смертная тоска и «заунывное завывание». И читает она не то, что могло бы хоть в какой-то степени заинтересовать Дария. Например, уже лежа в постели, она начинает с умным видом постигать «карму», которая «решает все проблемы», в то время как Дарий с наушниками наслаждается песнями «прошлых лет» или же слушает Паваротти с Доминго и примкнувшего к ним Каррероса. А уже почти ночью, когда Дарий под звуки «Утро туманное, утро седое» отваливает в сны, она приступает к просмотру по телевизору «Секретных материалов», в которых есть только один секрет: почему такую гадость смотрят взрослые люди и при этом пересказывают друг другу сюжеты этих бредовых историй? Что же касается эротики, вернее, телепередач, с ней связанных… Иногда у них с Пандорой случаются совпадения, когда, по умолчанию, затаившись каждый сам по себе и ощущая лишь сдержанное дыхание друг друга, они целый час вникают в малобюджетные измышления каких-то проходимцев, делающих свой бизнес на кувыркании обнаженных тел, в чем ни новизны, ни красоты не прослеживается.
Такие минуты для него – несказанный кайф, амброзия, предощущение высшего пилотажа и наичистейший наркотик. Но бывает, когда она не вступает в дискуссию, а просто отворачивается к стенке и наглухо накрывается одеялом, оставляя Дария с его неосуществленным интересом. Но без нее ему «этот дешевый телетрахтарарах» тоже не нужен, и он, выключив телевизор, водружает на голову наушники и начинает отдаваться «романтике романса». Так в наушниках и засыпает и потому, наверное, под звуки музыки видит просветленные сны, в которых проходит нескончаемая череда песчаных откосов, зеленых бережков и много-много прозрачной воды… Иногда ему снится Элегия, красивая, молодая и такая же яркая, какой она была в 1963 году. Волосы – вороново крыло, кожа смугловатая, нос прямой и ювелирно отточенный природой, в которой присутствовали гены древнего караимского рода. Иногда он ее видит сбоку или со спины, словно она не желает показывать свое лицо, изменненное косметологами праотцов…
…Пандора явилась домой без двадцати шесть. Свежая, без следов усталости, хотя пятью минутами позже расскажет, сколько помещений ей пришлось убрать, протереть, проветрить, освежить… и все это «за какие-то жалкие копейки»… Дарий, заранее решив про себя, что не будет донимать ее расспросами, все же поинтересовался: «А как тебя встретил дон Хуан?»
– О чем ты? Я его даже не видела, меня на работу принимали другие.
Но Дарий, хорошо зная Пандору, тут