если чупс тебе нравится настолько, что ты была бы не против с ним прогуливаться. Нужно было сначала построить ему глазки, невзначай пройтись мимо, задеть за рукав... Но Лена всего этого не умела!
– Если тебе не отвечают тем же – хреново флиртуешь, – подытожила свою тогдашнюю лекцию на тему флирта Соколова и обнадеживающе добавила: – Выше голову, выше планку! Рассказывай ему смешные анекдоты и давай списывать на контрольных – пусть он привыкнет к тебе, и... продолжай флиртовать с остальными!
Лена, наверное, что-то пропустила, поглощенная своими мыслями, что-то недопоняла. Слишком уж все выходило просто. Лена потом и на переменах пыталась наблюдать за Настей, выслеживала ее, пытаясь выведать какой-то особый секрет. Но Соколова вела себя именно так, как объясняла. И мальчики – и кульки, и чупсы – были от нее без ума. И все выходные она пропадала на школьных дискотеках, каждый раз – с разными кавалерами. А то и не с одним.
А Лена на выходные ездила в Лучевое. И спокойно общаться у нее получалось только с Рачуком и другими поселковыми мальчишками, время от времени приходившими на конюшню. Но это был не флирт. Это было просто общее дело, общее увлечение. Хотя, особенно прошлым летом, Женька ей даже нравился. Уж слишком он прикольно смеялся над девчонками! Правда, иногда становилось обидно... И как-то обнаружить свою симпатию для Лены было смерти подобно: он же потом со свету ее сживет насмешками! Если парни иногда вечерами звали Лену с Аней прогуляться, так это потому, что делать им вечерами было нечего, считала Лена.
– А мне кажется, я нравлюсь Женьке, – когда ребята провожали подружек до Катиной квартиры, часто говорила Аня, любуясь собою в зеркало.
Лена только печально вздыхала: она считала себя некрасивой. Аня была выше, стройнее, более уверенной в себе. Вечерами она делала растяжку – закидывала ногу на спинку кровати и любовалась ею. Ноги у нее, и правда, были длинные, приятноокруглые. А у Лены, как ей казалось, – какие-то кривые, безобразные и короткие. В такие моменты она ненавидела свои ноги. Конечно! Как она могла понравиться Женьке с такими «ходулями»! Разве что Гному. Да и то, когда у них с Катрюлей не ладилось.
Так что Лена не могла понять, рада ли она тому, что Женька теперь учится в городе и они будут видеться на конюшне, или нет.
Катя с Сергеем стали запрягать, а девчонок попросили отойти подальше: мало ли что? Лена представляла себе родео: Уля и Путя встанут на дыбы, протестуя против непривычного хомута, но ничего подобного не случилось.
Пристегнули вожжи. Кобылы стояли спокойно: вчера специально на них верхом ездили далеко за город, в лес, чтобы, как выражалась Катя, «у этих девчонок» дури поубавилось. Потом Ирина Ивановна залезла на облучок, подобрала вожжи, и Катя с Сергеем, державшие кобыл под уздцы, отошли.
– Ну что, попробуем? – спросила Ирина Ивановна непонятно у кого.
Сергей, а за ним, поразмыслив минутку, и Катя вскочили на пассажирские места.
– От винта! – крикнул Сергей, и Ирина Ивановна шлепнула кобыл вожжами