сонно пробормотала Ольга, ложась рядом. – Кстати, доченька, ты не страдаешь детским энурезом? А то я тебя прогоню.
– А ты, мамочка, не страдаешь старческим храпом? А то я сама убегу, – парировала Анжелика.
– Ладно, давай спать, – примирительно сказала Ольга, отворачиваясь, – ведь завтра придётся рано вставать.
– Я бы рада, да не получается, – призналась Анжелика. – У тебя снотворное есть?
Ольга порылась в тумбочке и протянула Анжелике таблетку. Ещё одну таблетку она проглотила сама, и вскоре девушки крепко заснули.
Проснулись Анжелика с Ольгой утром почти одновременно. Они лежали, прислонившись друг к другу, а Ольгина рука даже лежала на одеяле сверху, как бы обнимая Анжелику. Удивлённо взглянув друг на друга, они сразу шарахнулись в разные стороны. Ольга встала, подошла к зеркалу и начала причёсываться.
– Надеюсь, ты не лесбиянка? – усмехнулась она.
– И не надейся, – сладко потягиваясь, ответила Анжелика, – ты со мной этой ночью согрешила. Теперь тебя папочка точно выгонит!
– Ах так? Ну тогда мне терять нечего, – сказала Ольга и с визгом запрыгнула на Анжелику.
Девушки стали шутя лупить друг друга подушками. Услышав визг, в комнату заглянул Геннадий.
– Девочки, девочки, вы что! Прекратите! – попробовал он усмирить их.
Но «девочки» вдруг перекинулись на него. Пришлось Геннадию спасаться бегством.
– Да уж, для меня безопаснее, когда вы в ссоре, – засмеялся он, вовремя захлопнув дверь, а то бы подушка попала ему в голову.
День пролетел незаметно, а в шесть часов вечера Анжелика начала наряжаться. Прежде всего она крепко стянула бинтами грудь, потом надела батистовую сорочку с кружевами по подолу, сверху бордовое бархатное платье-размахайку с белым кружевным воротничком и стала гримироваться. Она наложила еле заметный румянец на скулы и слегка подкрасила ресницы коричневой тушью, отчего глаза стали выглядеть ещё более большими и круглыми. Скрепя сердце девушка отрезала чёлку, заплела две косички и уложила их в причёску «корзиночка», привязав по бокам бордовыми в белый горошек бантами. Отойдя от зеркала на пару шагов, она придирчиво оглядела себя.
– Да, дура дурой, – угрюмо вынесла она вердикт.
Результат превзошёл все ожидания. Ей теперь можно было дать даже не четырнадцать, как того хотел Геннадий, а двенадцать лет! Получился этакий одуванчик-переросток. Ведь из-за акселерации двенадцатилетняя девочка вполне могла иметь рост метр пятьдесят шесть. Завершая наряд «малолетней идиотки», Анжелика надела на ноги белые носочки и лаковые туфельки. Больше не смотрясь в зеркало, чтобы не расстраиваться, она вышла из комнаты и спустилась в зал.
Геннадий, увидав Анжелику, заулыбался. Он был очень доволен её видом. Девушка выглядела даже лучше, чем он ожидал. Она стала похожа на красивую фарфоровую куклу.
– О! Анжелика! – распростёр он ей навстречу руки. – Выглядишь ты изумительно! Скажем всем, что тебе не четырнадцать, а тринадцать лет.
– Неужели