же как большинство – у меня были руки-ноги, никакой индивидуальности. Родители были рады мне и моим рукам-ногам. Но в четыре года я осознал, что лично для меня руки-ноги не приемлемы и стал тяготиться ими. Никому не говорил, переживал внутри, думал, это не нормально, ведь все вокруг меня с руками-ногами.
В 6 лет родители отдали меня учиться танцевать. И я танцевал. Родители не могли нарадоваться. А я скорбел и рыдал втихую в туалете и у себя в комнате. Скорбь моя была безутешна, шире вселенной было горе моё.
В 14 я не выдержал и сообщил родителям, что считаю, что руки-ноги у меня лишние и попросил у них денег на операцию по ампутации конечностей. Денег мне не дали, но отвели к детскому психологу. Он попытался убедить меня, что руки-ноги это нормально, особенно если они есть от рождения и не утрачены в результате несчастного случая.
Но я привёл им всем в пример Ника Вуйчича[92]. Им нечем было крыть в ответочку. Пример Вуйчича демонстрировал, что руки-ноги только мешают в творчестве и достижении долгой и счастливой жизни. Мозгоправ согласился с этим в отношении Ника, однако указал, что Вуйчич таким родился, а не стал. Посему, мол, каким родился таким и нагрешился всласть. С его точки зрения грешить надо в рамках полученных от природы возможностях, незачем эти возможности укорачивать. Но в воскресной школе, куда меня так же родители на свою голову отдали, мы уже проходили кое-что и я привёл цитату из авторитетной для мамы и папы литературы: «если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну»[93].
– Разве правая рука тебя соблазняет? – Спросили они.
– Очень. Каждый день по нескольку раз. Особенно в туалете или когда в ванной моюсь. Уф, как соблазняет, устал дрочить.
– Ну, тогда хотя бы одну правую руку давай ампутируем, – предложили они.
– Но меня и левая соблазняет и ноги тоже. Хотя, может проще пипиську отрезать?
– А чем тогда писать будешь? – Вспомнила мама ответ старца из Псково-Печерского монастыря, архимандрита Иоанна (Крестьянкина) на подобные предложения.
– Святые не писают и не какают, ибо постяться и питаются только воздухом, – был мой ответ. – А мы призваны быть святыми.
– Твои намерения прекрасны, – согласился папа. – Не то, что у этих трансгендеров и гомиков, тем бы наоборот, удалить что-нибудь для того чтобы грешить по-другому. И они это называют любовью. В этом я с тобою солидарен. Или эти, маньяки набить татуху на тело, считая это красотой. Но!
– Никаких «но»!
– «Но» всё же имеется, – категорически заявил папашка. – Святые учили, что нельзя буквально понимать это место из Писания.
– А как же его ещё понимать?! Вашу мать!
– Не выражайся! Понимать символически, а не членовредительски.
– То-то никто из них членам своим не вредил яко бы. Один в колодце письку отмораживал, стоя в ледяной воде, лишь бы у него не вставал. Другой-таки отрезал и даже оставался учителем Церкви