Шотландии находится в Глазго. Его имя…
– Да-да, – перебил инспектор.
– Мистер Дональд Нардини, – закончил фразу роп. – Думаю, вскоре он свяжется с вами.
– Уж конечно. Безрадостная перспектива. Инспектора вдруг осенило, и он спросил:
– А кто был у Мэрфи босс? Или менеджер, или кто у них там?
– Епископ Хью Карли. Доктор Карли, если угодно. Разумеется, его уже проинформировали.
Фергюсон откинулся в кресле и посмотрел в потолок. Как же трудно иметь дело с организацией, чье существование не признает правительство, полиция, гражданская администрация и социальные службы! В прежние времена было проще. Тогда полицейские спецотряды, «богоборцы», громили все церкви, храмы, синагоги и мечети в стране. Инспектор покраснел, вспоминая, что приходилось делать в те дни. Теперь же официальной стратегией стало игнорирование.
– Общаться с деятелями церкви в наши дни – все равно что ходить по минному полю, – подумал он вслух.
– Я не вижу сходства с минным полем, – заметил роп.
Фергюсону замечание робота показалось упреком. И сам он ощутил укол совести, когда в памяти всплыл облик невысокого плотного мужчины средних лет с двойным подбородком и редеющими рыжими волосами, зачесанными на залысину. Морщинки в уголках глаз, на носу очки, наверняка старомодные, не электронные. Застегнутый на все пуговицы черный плащ, тесноватый в талии, с потрепанными рукавами. Теперь части тела этого человека превратились в куски головоломки, лежащие на стальном столе в охлажденной комнате четырьмя этажами ниже.
Погибший отец Мэрфи. Стал ли он жертвой преступления, сам ли погубил себя – но самое важное в его жизни заслуживало чести быть названным вслух.
– Да черт с ним! – объявил Фергюсон, снова садясь прямо. – Будем называть их так, как они сами того хотят. Позвони епископу, передай мое почтение и соболезнования и назначь встречу. У нас или у него – неважно.
– Хорошо, босс, – отозвался роп.
В поле зрения Фергюсона всплыло напоминание: «Встреча следственной группы, комната 386, через пять минут».
Инспектор моргнул, убирая надпись.
– Возвращаемся к работе, – сказал он.
Кто-то прикрепил замазкой к двери лист формата А4 с надписью большими буквами: «Оперативный штаб по Истер-роуд», не совместив его с виртуальным двойником, оповещавшим о том же самом. При взгляде сквозь контактные видеолинзы изображение чуть двоилось, словно линия в тесте на астигматизм у офтальмолога. Фергюсон с трудом подавил желание синхронизировать изображения самому. Одна стена комнаты – будто перешедшая в реальность часть профиля: доска с подписями и стрелками, прикрепленные фото и заметки, полосы черной ленты, соединяющие представленные данные. Всю стену заклеили данными по той же самой причине, по которой полицейские по-прежнему пользовались блокнотами, пленочными камерами и, в общем, вели документацию на бумаге: сделанное по старинке трудно подделать и еще труднее взломать. Бывали времена, когда случались и подделки, и взломы. Всю доказательную