сверхчеловеческий программист, который грубо и жестоко забавляется с нами. В общем, о таком обычно треплются студенты-первокурсники на философском факультете, они вечно западают на доказательство симуляции. Но, в отличие от первокурсников, неогностики на самом деле верят в злого программиста. А заодно верят и в то, что все, кто поклоняется традиционным божествам, на самом деле орудия злого демиурга и враги человечества.
– А кто-нибудь из них здесь есть? – спросил Алиев.
– Вроде парочку видела, – сообщила Джессика.
– Так, я составил список в визуальных записях, – сказал Михаил. – Можешь их идентифицировать?
– И что ты будешь с этим делать? – Она колебалась.
– Само собой, подходить к ним я не стану. Расспрошу, поищу данные.
– Хорошо, – отозвалась Джессика.
– Что-то не найду твоего личного пространства, – пожаловался Михаил.
– У меня его нет. Обхожусь без спаек и наращиваний. Грузи на мой айфинк.
Она вынула из сумочки плоский приборчик и положила на стол. Алиев прикусил губу, сосредоточенно уставился на ноготь. Тот через пару секунд дернулся.
– Готово.
Девушка потянулась за приборчиком. Алиев положил на него палец.
– Секундочку. Хочу кое-что показать. Под столом он пару раз сжал руку в кулак.
– Готово.
– Неплохо, – заключила Джессика, глядя на крохотный экранчик.
Затем толкнула гаджет через стол, к Дэйву.
– А ты что думаешь?
Тот посмотрел. На экране было сообщение: «Не реагируйте. Я коп. Продолжим?»
– О да, отличные фото, – сообщил Дэйв. – Простите, мне пора работать.
Он встал и осушил свою бутылку.
– Михаил, приятно было познакомиться. Судя по фото, скоро ты отправишься в магазин за платьем потемнее. И рядом с тобой женщина, которая может тебе помочь определиться с выбором.
Джессика усмехнулась.
– Хорошо. Оставь нас поговорить о своем, о девичьем.
– Ну я все-таки не девочка. Я парень. – Михаил томно пошевелил плечами. – Но заключенный в женском теле.
– А это уже закидон чересчур, – укорил Дэйв, уходя.
Адам Фергюсон откинулся на спинку кресла и уронил себе по паре капель качественного «Оптрекса» в каждый глаз. Затем моргнул несколько раз, поставил на место контактные линзы и поморгал снова. В поле зрения восстановилась база данных расследования. А вот сами глаза болели по-прежнему. Вечер выдался долгий. Да еще эти бесконечно курящиеся благовония инспектора Мухтара. Хоть он и устроился у открытого окна, дымом тянуло все равно. Роп направил струю своего вентилятора против потока воздуха, но и это не слишком помогало.
Этой ночью люди Мухтара без устали рыскали по залитому дождем городу. В Пилтоне Качок Макканн, сидя в моряцком клубе, хлестал водку наперегонки с растатуированным ветераном «Ольстерских волонтеров». В Морнингсайде Очкарик Дилк уныло жевал сухое печенье в гостиной на церемонном чаепитии после встречи эдинбургского отделения БАБАХ, «Боевых атеистов и бескомпромиссных