к выходу. На мгновение в коридоре воцарилась зловещая тишина. Я испуганно прислушалась, не раздастся ли щелчок курка пистолета. Заславский грозился покончить жизнь самоубийством, если его выставят из театра. Мне было б его жаль.
Я постучалась к нему.
– Изыди, сатана!
– Это не сатана, Иван Сергеевич, это я, Катерина.
– Катерина? – трагически простонал актер. – Тогда входи!
Мужчины довольно непредсказуемые создания, я это знала. Но каждый раз сомневалась. Вот и уволенный Заславский представлялся мне стоящим у окна с приставленным к виску пистолетом. Наяву он сидел в кресле и наливал себе водки в большой граненый стакан.
– Может быть, не надо? – тоскливо поинтересовалась я, собираясь начать успокаивать человека.
– Надо, Катя, надо, – тоном Гамлета произнес Заславский и поднес стакан ко рту.
И тут в дверь постучали.
Интеллигентно так постучали, можно сказать, что поскреблись. Мы с Иваном Сергеевичем напряглись. В нашем театре так никто не мог просить разрешения войти. Значит, гость был пришлый, не от мира сего и, чем черт не шутит, вполне возможно – поклонник Заславского. Давненько их не было у старого актера. В таком случае можно было привести Богомольцева и ткнуть поклонником в его наглую морду, указав, как народ любит и ценит Ивана Сергеевича.
– Все хорошо, прекрасная маркиза, – пропел Иван Сергеевич, подмигивая мне.
– Дела идут, и жизнь легка, – подпела ему я.
Мы переглянулись, и я толкнула дверь, открывая ее.
Каково же было мое удивление, когда на пороге показался сероглазый!
Неужели я обманулась насчет великих талантов Заславского?! Этот симпатичный проницательный парень приходил на спектакли ради Ивана Сергеевича?! Давно пора научиться разбираться в людях, мир на самом деле не так жесток…
– Добрый вечер, – сказал сероглазый и приподнял бровь, глядя на меня.
– И вам того же, – хмыкнула я, стараясь не волноваться.
Есть у меня такая глупая привычка. Если мужчина мне нравится, то я начинаю краснеть, бледнеть и даже дрожать. Но если мне все равно, какие у него глаза, то ничего подобного не происходит.
– Давыдов, – представился он, протягивая руку Заславскому.
– Заславский, – пожал ее тот.
– Очень приятно.
– Весьма признателен.
Мужчины, они такие… мужчины.
– Я хотел бы поговорить с вами на довольно щекотливую тему, – начал Давыдов и покосился на меня.
– Баронесса! Пошла вон!
Смотрели оперетту Иоганна Штрауса-сына про летучую мышь? Так вот эта фраза оттуда. И на этот раз она относилась непосредственно ко мне.
– Так нечестно, – заявила я упрямо. – Отсылать меня на самом интересном месте!
– Боюсь, – прищурился Давыдов, – вас мое предложение не заинтересует.
– А вы не бойтесь, – подсказала я ему, –