могу я у вас переночевать? Утром я уеду.
– Переночевать можно, – Люська отбросила журнал. – Но с одним условием. Сначала ты расскажешь, кто тебя так оттюнинговал. Предупреждаю, начнёшь переводить тему разговора или опять что-нибудь попросишь, включив дурочку, я вызову полицию. В конце концов, они обязаны знать, кто посмел распустить руки. Решай! У тебя десять секунд, время пошло. Раз… два…
– Мы с мужем возвращались с вечеринки, – нехотя ответила Света. – Всё было хорошо, потом он начал придираться к моему платью. Завёл старую пластинку, платье слишком откровенное, типа я его специально выбрала, чтобы на меня все глазели. Накрутил себя и с катушек съехал. Я пыталась отшучиваться, он только злился. Слово за слово, вдруг он остановил машину и… ударил. Один раз, второй… Бил по лицу. Я выскочила, он за мной.
– Вот сволочь! – в сердцах выкрикнула Люська.
Алиса гладила Свету по плечу, Димон, я так понял, ему были неинтересны признания, вертел в руках смартфон.
– Он меня нагнал, – продолжила Света. – Схватил, хотел снова ударить. Не знаю, откуда у меня взялись силы, саданула его ногой по колену, он согнулся от боли. Благодаря этому мне удалось скрыться. Местность незнакомая, бежала наугад, надеялась встретить людей. Потом услышала лай собаки, вот, в принципе, всё.
– Наверное, твой муж сейчас тебя ищет.
– Не думаю, он уедет. Я его знаю. Походит минут тридцать и уедет.
Люська сверлила Свету глазами. По взгляду было трудно догадаться, какие мысли блуждают в её голове.
– Это, конечно, не моё дело, – осторожно проговорила Алиса. – Но ты должна написать заявление в полицию.
– Что ты, – Света испуганно заморгала. – Ни в коем случае!
– Домашнее насилие дело наказуемое.
– Мой муж слишком импульсивный, ревнует меня к каждому столбу. Отсюда и рукоприкладство.
– Ревность не оправдание. Ревность – это диагноз.
– Он хороший человек.
– Она его ещё защищает, – негодовала Люська. – Сколько тебе лет?
– Двадцать три.
– А замужем давно?
– Год.
– И уже битая. Капец! Полагаю, он дал волю кулакам не впервые.
– Угу.
– С самооценкой у тебя большие проблемы, – сказал я. – Занижена – ниже некуда.
– Золотые слова. Я редко соглашаюсь с братом, но сейчас Глеб прав на все сто.
– Почему ты терпишь побои? – спросила Алиса.
– Люблю его.
– У меня нет слов.
– А у меня есть. Она мазохистка! – Люська приблизилась к Свете. – Можно посмотреть на твои ссадины поближе?
– Смотри.
Люська изучала лицо Светы минуты полторы, после чего заявила:
– Отлично.
– Не поняла, что там отличного. Не лицо, а маска ужаса.
– Не обращай внимания. Лучше скажи, ты работаешь, учишься?
– Работаю.
– Где?
– В магазине бытовой техники, продавцом консультантом.
Люська начала забрасывать гостью вопросами, но Света, сославшись на боль, попросила разрешения прилечь.
– Пойдём, провожу