еще с начала похода.
– Как здоровье твоей супруги, благородный Этьен? – полюбопытствовал вежливый Годемар.
– Она поправилась, – добродушно улыбнулся соседу Гранье. – Мы решили вернуться во Францию, как только наш сын достаточно окрепнет для долгого путешествия.
– Завидую, – кивнул Картенель. – А мне возвращаться некуда, придется устраиваться здесь.
– Ты слышал, что Боэмунд Тарентский выгнал провансальцев из Антиохии, отобрав у них дворец и приворотную башню? – спросил Этьен.
– Быть того не может! – ахнул Картенель.
– Нурман – человек суровый, – усмехнулся Бернар. – Зачем ему чужаки в городе, который он считает своим.
– Граф Тулузский ему этого не простит.
– Сен-Жиллю раньше надо было думать, – с неожиданной для себя рассудительностью заметил Сен-Валье. – Мой тебе совет, Годемар, поменяй сюзерена, иначе так и будешь ходить в вечных неудачниках.
Положим, Картенель это уже сделал, с выгодой для себя продав секреты благородного Раймунда, но вслух об этом он заявлять не стал, пообещал лишь Бернару хорошо подумать.
– А когда барон де Руси собирается вернуться в Антиохию? – спросил Годемар у Этьена.
– Сразу, как только мы разобьем армию визиря аль-Афдаля, – пояснил Гранье.
– Какого еще визиря? – не понял Картенель.
– Ты разве не слышал, шевалье? – удивился Этьен. – Сарацины подошли к Аскалону и вот-вот готовы двинуться на Иерусалим. Благородный Готфрид уже присылал к нам гонца. Защитник Гроба Господня собирает крестоносцев в Ромале. Да не отвернется от нас Спаситель в этот трудный час.
Под началом Готфрида Бульонского осталось всего двести рыцарей и две тысячи сержантов. Арабы выставили более пятидесяти тысяч. Кроме того на помощь визирю выдвинулся египетский флот, уже обложивший Яффу со всех сторон. Защитнику Гроба Господня не оставалось ничего другого, как воззвать к совести соратников по крестовому походу. Первым на его зов откликнулись два Роберта, Нормандский и Фландрский. Барон де Руси, уже собравшийся было покидать Иерусалим, устами шевалье де Сен-Валье заверил Готфрида от своего имени, и от имени нурманов, вверенных ему Боэмундом Тарентским, что не покинет защитников Иерусалима в трудный час. Следом за благородным Глебом прислал своего гонца и Раймунд Тулузский. Сен-Жилль сумел-таки пересилить обиду, но заявил во всеуслышанье, что идет сражаться не за Готфрида, а за Христа. После нескольких суток неустанных трудов Бульонскому все-таки удалось собрать в Ромале двадцать тысяч хорошо снаряженных и получивших огромный боевой опыт бойцов. С этой армией он двинулся на юг, имея налево от себя горы Иудейские, а направо – горы песка, покрывающие морской берег.
Аскалонская равнина с востока окаймлена холмами, с запада – плоскогорьем, где располагается мощная крепость, с многочисленным мамелюкским гарнизоном. Если бы не крайняя нужда, то крестоносцы вряд ли сунулись бы сюда из опасения заблудиться в песчаной