дети – тоже ценность.
– Ути-пути, какой жирненький карапуз, – облизнулся Мараул. – Не бойся, дядя Мараул тебя не скушает, дядя Мараул уже сытый. Я возьму тебя к себе и воспитаю как питомца. Сделаем тебя колдуном, научим приносить дяде Мараулу души!.. Ути-пути!..
Бушуки часто подбирают детенышей смертных. То просто украдут, то найдут брошенными в лесу, а то и честно купят. А потом с ними делают то же самое, что сами смертные иногда делают с детенышами диких животных. Растят в своей среде, дрессируют и создают преданных прислужников.
Потом такие смертные либо просто живут в Паргороне, после смерти пополняя душевой счет хозяина, либо становятся эмиссарами на своей родине или в другом мире.
Ребенок продолжал вопить, и Мараул заботливо сунул ему соску с зельем бушуков. А успокоив, побежал обшаривать самое заманчивое место – императорский дворец.
Мараул так предвкушал заманчивую добычу, что не заметил крадущегося за ним Клюзерштатена. Тот следовал по пятам демолорда козлоногой тенью, мелькал то там, то здесь. Как и других демонов, насекомые Кхатаркаданна его не трогали, зато прятаться среди них оказалось очень удобно. Смрадный Господин так заполонил все своей аурой, что Клюзерштатен совершенно в ней растворялся.
Дворец владыки смертных обороняли дольше всего. В Бриарогене он служил абсолютным убежищем… смертные во всех городах такие построили, когда началось Четвертое Вторжение. Превращали в них крупнейшие башни, административные здания. Они бы очень хотели намертво заблокировать все свои дома, но на это не хватало ни сил, ни времени.
Так что по-настоящему надежно были защищены только некоторые объекты. Аж светящиеся от защитных рун. Низшие демоны не могли к ним даже подойти, да и для высших они представляли непреодолимую стену. Насекомые Кхатаркаданна тоже роились вне барьера, время от времени сгорая в его сиянии.
Но Мараул только жадно потер ручонки. И еще полсотни бушуков жадно их потерли. Они с нетерпением смотрели на Мараула, переминались, пихали друг друга в бочки. Каждому хотелось ворваться первым, схватить самое ценное.
– Сейчас-сейчас, мои дорогие! – заверил их Мараул, поиграв в воздухе коготками. – Самому не терпится!
Воздух замерцал. Демолорд пристально всмотрелся в руны, в сплетение чар, в астральные нити. Вот они, ключевые узлы. Сложные эфирные сочетания, заставляющие любого демона отшатнуться. Словно огромный знак «вход воспрещен», только достигающий самого нутра.
Но вот здесь его можно порвать. И вот тут. И там тоже. Просто потянуть за вон ту нить… и посильнее!..
– Свобода что-либо сделать начинается с разрешения самому себе, – наставительно сказал Мараул младенцу. – Смотри, как дядя Мараул сейчас все исправит.
– Господин, какой вы мудрый, – льстиво сказал какой-то бушук. – Как повезло малышу.
– Да, я такой, – ухмыльнулся Мараул, обернувшись к бушуку.
А за ним спал полог. Руны перестали светиться, здание стало просто зданием… и туда хлынули