нанести не могли. А, люди? Что, люди? На каждого человека Лика могла управу сыскать.
Сводная сестра, конечно же, через кладбище, идти не рискнула. Ищите дураков в другом месте!
Обрядилась, точно террорист на диверсию – вся в черном, словно ниндзя, думает, что маскировка ей чем-то поможет.
От глаз Лики ничто не скроется, не затаится, не зря же, именно ее, Анжелку, приветила старая ведунья-ведьма, приветила и отметила, посвятила в тайны.
Альбинка, девушка городская, как и все обычные туристы, клюнула на приманку дешевую, на русалку сказочную, которая, якобы, обитала в Черно-озеро.
«Туристка глупая!» – надменно фыркала Лика, выражая свое презрение к ненавистной сестричке.
Все местные жители, втихомолку посмеиваясь над доверчивыми лохами, рассказывали одну и ту же сказочку, про несчастную любовь, коварную разлучницу, и несчастливый конец.
Смеялась над подобными рассказами и Лика, смеялась, но призадумывалась – люди, порой, пропадали. В ясный, солнечный день пропадали и ненастной осенней порой, утром и вечером, но регулярно. В, основном, мужчины – пловцы, аквалангисты, геологи всякие, но, ведь, тонули и женщины – красивые и молодые. Опасно это, не каждому знания тайные открывать нужно. Люди болтливы и любопытны, а, Черно-озеру есть что скрывать.
«Ревнива русалка Черно Озерная! – говаривали старики, посиживая на завалинке – Не терпит красоты она, жизнь свою, загубленную, оплакивает, соперниц уничтожает. В каждом парне молодом – жениха видит потерянного, в каждой девице красивой – соперницу злую!»
Лика смеялась над слухами, на озеро ходила безбоязненно, ныряла и купалась, но, где-то, где-то, в глубине души знала, что, не сказки тайные россказни, не выдумка досужих сплетниц, просиживающих вечера на лавочке, а правда, искусно скрытая ложью.
Не зря озеро, от бирюзовых вод которого, прохладой веяло и спокойствием, Чёрным прозвали. Видать и впрямь, душа темная заключена в водах недобрых, словно в темнице, а от того, каждый год душа та, требует жертву невинную в уплату за мирную жизнь и спокойствие земель окрестных.
Однажды вечером, отжимая густые волосы от воды, почувствовала Лика чей-то недобрый, враждебный взгляд, тяжело, точно рука немилого, упавший на плечи.
Почувствовала, как каждый волосок на теле стал дыбом, забеспокоилась, озираться начала, в панике похватав вещи с мокрой травы.
Но тут, из-за густых зарослей ивняка, шагнула старуха, мрачная, точно туча грозовая, шагнула, зыркнула, с под, мохнатых бровей на темную гладь озерной воды и ушла, спала грусть-тревога, отступила паника позорная и стало стыдно Лике за абсолютно детские страхи, детские и беспочвенные.
Старуха Анжелку быстро утешала, о каких-то пустяках заговорила, да заколку ей подарила красивую – самое то к густым, смоляным волосам Лики.
Озеро с той поры, Анжела невзлюбила, хотя в полнолуние, как и положено истинной ведьме, выходила на берег, поросший травой, абсолютно нагая и каталась по росной траве, являя всю себя полной луне, дабы кожа светилась светом