ин ректо виртус. Простите. – Кравцов улыбнулся смущённо. – В законности добродетель.
– Правильно мыслил! – Игорушкин крякнул. – А как иначе? Тем более ему! Сверху ему положено в законе добро видеть.
– Вот-вот.
– А на местах мутят порой. Князьков у нас хватает. Некоторые слишком высоко вознеслись. И всуе власть употребляют.
– Убрали Илариона тогда с Украины, – резко бросил сквозь зубы Кравцов, не слушая Игорушкина.
– Не подтвердились факты?
– Почему? Подтвердились.
– А что же тогда?
– Проследил я за его службой, – не отвечая, продолжал Кравцов. – На Север его угнали. А он здорово болен был тогда. Холод ему был смертельно противопоказан.
– А кто ж его спас? К нам-то как он?
– Знали его предшественника, Николай Петрович?
– Лично нет. Но помню, кажется, отцом Михаилом звали архиерея, что до него у нас был.
– Вот этот архиепископ Михаил и вызвался поехать в Сибирь вместо больного Илариона.
– Дела…
– Хонэстум нон эст семпер, квод лицет. – Кравцов отвернулся к окну и надолго задумался.
– Борис Васильевич? – помолчав, подступился к нему Игорушкин.
– Я повторил, простите, древнее изречение римлян. Увлёкся, знаете ли, латинским языком в студенческие годы. Умели они спрессовать мысль в красивой фразе. Не всё нравственно, что дозволено. Красиво? Не правда ли?
– Я историк по первому образованию… – Игорушкин смутился. – В юридическом в войну учился.
– Вы правы. От нас время другого требовало.
– А я тоже приметил, Борис Васильевич, не приживётся и у нас владыка Иларион.
– Вы так считаете?
– Похоже.
– Интересно, как он сейчас выглядит?
– А вы встречались?… Тогда.
– Знаете, как-то мельком, поговорить не привелось серьёзно. Хотя я очень хотел. Архиепископ Иларион был болен, а меня срочно отозвали из Киева, как только я доложил предварительные результаты проверки. Потом другие заботы закружили. О его судьбе узнал значительно позже. И вот здесь… вдруг… у вас… услышал о нём.
– Ну, теперь увидитесь.
– Да-да. Интересно.
– Как раз и приехали, – вмешался в разговор Михал Палыч, останавливая автомобиль у парадных дверей областной прокуратуры. – Старший лейтенант, видать, заждался нас. Ишь, бегает у подъезда.
Они вышли из машины.
Из дневника Ковшова Д.П
Всё, что произошло, напомнило страшные тайны древней инквизиции.
В подземельях церкви на глазах агента секретной службы убивают загадочного монаха, пользовавшегося особыми полномочиями самого архиепископа. Когда убийцу пытаются схватить на месте преступления, совсем уж непонятным образом пропадает сам труп. Словно сгинул в преисподнюю. Кстати, что вовсе не лишено оснований. Во всяком случае, мы с Володей Шаламовым вчера, не сговариваясь, так и решили. Подземелье церкви представляет собой одно целое с подземельем склепа,